Днем и ночью

3

– Спасибо, – отвечаю я, незаметно пятясь к безопасной гавани рабочего стола.
– Наен сказала, ты ищешь жилье?
Замираю. С чего он вдруг? Не к добру, нутром чую.
– Мы с Ханой сдаем комнату. Решил сказать лично, хотя ты, наверное, уже видела объявление в «Фейсбуке». Кровать односпальная, но тебе же теперь без разницы. По дружбе – пятьсот в месяц, плюс коммунальные.
Хана – девица из отдела маркетинга, которая насмехается над моим вкусом.
– Спасибо огромное! Но я как раз кое-что нашла.
«Нашла» – громко сказано. Почти нашла. Господи, если не договорюсь с Ч. Чоном, то что? Придется жить с Чонином и Ханой? Это конечно слишком – я и так их вижу каждый день на работе. Не уверена, что моя и без того хлипкая решимость уйти от Тэхена выдержит перспективу попыток сбежать от Чонина, донимающего меня задолженностью по квартплате, и Хану, разглядывающую мою заляпанную кашей пижаму с мультяшками.
– А, понятно. Значит, придется искать кого-то еще. – В глазах Чонина загорается хитрый огонек. – Можешь компенсировать, поехав с Айрин в...
– Нет.
Он театрально вздыхает.
– Господи, Дженни, бесплатный круиз! Ты же из них не вылезаешь!
Не вылезала. Раньше. Когда мой чудесный и теперь уже бывший бойфренд брал меня с собой. Мы плавали от одного Карибского острова к другому в солнечной дымке романтического блаженства. Бродили по европейским городам, а потом возвращались на корабль для фееричного секса на узкой койке в каюте. Наедались до отвала за шведским столом, валялись на палубе, глядя, как кружат в небе чайки, и болтали о наших будущих детях.
– Надоели мне круизы, – заявляю я и достаю телефон. – Прости, надо позвонить.

 
Чонгук

Телефон звонит как раз в тот момент, когда доктор Пак Чеён назначает лекарства Сане – девочке с лейкемией. Не вовремя. Очень не вовремя. Доктор Пак отнюдь не рада и этого не скрывает, но она, видимо, забыла, что я ночной дежурный и должен был уйти домой еще в восемь. А я здесь, с пациентами и сварливыми врачами вроде нее.
Звонок, естественно, сбрасываю. Надо не забыть прослушать потом голосовую почту и сменить мелодию звонка на что-то более традиционное. Не то чтобы музыке совсем нет места в лечебном заведении, но не всегда он кстати.
Сана: Почему ты не ответил? Как-то невежливо... Вдруг это твоя девушка? Та, с короткой стрижкой?
Доктор Пак: Невежливо – не выключить звук во время обхода. Хотя я вообще удивляюсь, что кто-то звонит ему в такую рань.
Она бросает на меня взгляд со смесью раздражения и любопытства.
Доктор Пак: Как ты, вероятно, заметила, Сана, наш Чонгук вообще не особо разговорчивый. У одного ординатора есть теория. Он говорит, что на каждую смену у Чонгука отмерено определенное количество слов и к утру они у него все заканчиваются.
Не удостаиваю ответом ее реплику.
Кстати, о девушке с короткый стрижкой – до сих пор не сказал Лисе про комнату. Не успел. И еще, наверное, оттягиваю неизбежную ссору. Но сегодня надо обязательно позвонить.
Ночь прошла хорошо. Боль мистера Пака утихла, и он начал рассказывать мне о парне, в которого влюбился в окопах: темноволосого обаяшку по имени Джонни, с точеными скулами голливудской звезды и огоньком в глазах. Судьба подарила им сложное, романтическое, покореженное войной лето и развела навсегда: Джонни с контузией отправили в госпиталь, и больше они не виделись. Мистер Пак тогда очень рисковал, ведь гомосексуальность в армии не приветствовали.
Кофе уже не бодрил, я вконец умаялся, но после смены все же посидел еще немного с мистером Паком. К нему никто не приходит, и он любит поболтать, когда есть возможность. Не смог от него улизнуть без очередного шарфа – четырнадцатого по счету. Вечно отказываться нельзя, да и мистер Пак вяжет с такой скоростью, что можно было вообще не затевать промышленную революцию: он точно быстрее станка.