Днем и ночью

33

Дженни

Пятница. Первая мысль: это СЕГОДНЯ!

Чонгук у мамы, они поедут в суд вместе. Юми и Чанель – у меня. Чанель увязался на презентацию, и с учетом того, сколько я пахала ради книги Айрин, даже Чонин не мог отказать, когда я заявила, что приведу друга.

Джису приезжает вместе с Чанелем, чтобы наскоро обняться и поговорить о деле Чимина. Она уже нацепила свой нелепый парик, и теперь как будто сошла с картины восемнадцатого века.

Чанель в смокинге и выглядит умилительно. Балдею, когда Чанель наряжается. Как щенок в рубашечке и штанишках. Ему явно некомфортно и страшно хочется хотя бы снять туфли, но как только он тянется к шнуркам, Джису рычит, и он ретируется, поскуливая. Когда Джису уходит, он вздыхает с явным облегчением.

– Кстати, Чанель с Джису трахаются, – заявляет Юми, передавая мне щетку для волос.

Ошарашенно на нее пялюсь.

В этой квартире катастрофически не хватает зеркал. Надо было собираться у Юми, у нее в спальне целая стена зеркальных шкафов – подозреваю, что для сексуальных нужд, – однако она наотрез отказывается пускать к себе Герти, та как-то побывала у нее на дне рождения и прокомментировала, какой там бардак.

– Они не трахаются, – лепечу я, приходя в себя и хватая щетку.

Пытаюсь уложить свою гриву в прилизанную высокую прическу из одной нашей книги. Автор обещает, что это просто, но я уже четверть часа никак не перейду со второго шага на третий, а их всего двадцать два, и часы показывают, что остается тридцать минут.

– Трахаются, – повторяет Юми. – Я всегда чувствую, ты знаешь.

Едва сдерживаюсь, чтобы не сказать: Джису тоже «всегда чувствует». Не хочу, чтобы они из-за этого еще больше конкурировали, особенно учитывая, что я с Чонгуком так и не переспала.

– Они живут вместе, – бормочу я с полным ртом шпилек. – И поэтому общаются свободнее, чем раньше.

– Так свободно общаешься, только когда ходишь друг перед другом голым.

– Фи. Нет, чушь полная. И вообще, я почти уверена, что Чанелл сексом не интересуется.

С запозданием проверяю, закрыта ли дверь. Чанель в гостиной. Последние полчаса он принимает то терпеливый, то скучающий вид, в зависимости от того, смотрим мы или нет.