Днем и ночью

30

Дженни

Вот уж не думала, что поедание шоколадных пирожных может быть таким сексуальным. Мы сидим на диване перед телевизором, который, по сути, превращен в полку для сувениров, с бокалами вина. Наши ноги соприкасаются. Вообще-то я почти у него на коленях. И определенно именно этого и хочу.

– А еще? – говорю я, подпихивая его коленом. – Давай, колись!

Отводит глаза. Я прищуриваюсь, придвигаюсь ближе, скользя взглядом по его губам. Он делает то же самое. Глаза-губы-глаза – мы застываем, как в высшей точке на тарзанке, когда сила тяжести пока не увлекла вниз, чувствуя, как тянет, но еще не устремляясь за этой силой. Теперь сомнений нет: я точно знаю, что он хочет меня поцеловать.

– Ну скажи! – прошу я.

Склоняет голову набок, но я в последний момент чуть отстраняюсь, и он тихо выдыхает, изумленно-раздраженный поддразниванием.

– Гораздо ниже, – неохотно отвечает он, тоже отстраняясь и протягивая руку за очередным пирожным.

Слизывает шоколад с пальцев. Нет, правда удивительно! Мне всегда казалось ненормальным, что в фильмах такое слизывание подается как нечто суперсексуальное, но Чонгук наглядно доказывает, что я была не права.

– Ниже? И все? Ты уже говорил.

– И... невзрачнее.

– Невзрачнее! – радостно кукарекаю я, давно ожидая чего-то подобного. – Ты думал, я страшненькая?

– Просто предположил! – Чонгук подвигается и притягивает меня ближе, так что я почти прислоняюсь к его груди.

С наслаждением к нему прижимаюсь.

– Низкая и невзрачная. Еще?

– Что странно одеваешься.

– Так и есть, – замечаю я, указывая на вещи для стирки в углу: мои ярко-красные шаровары и пестрый вязаный свитер, который Чанель подарил мне в прошлом году на день рождения. Хотя даже я не решилась бы надеть две эти вещи одновременно.

– Но на тебе оно хорошо смотрится, – возражает Чонгук. – Как будто ты специально. Как будто такой стиль.

Смеюсь.

– Ну, спасибо.

– А ты? – спрашивает он и тянется пригубить вина.

– Что я?

– Как ты меня представляла?

– Я сжульничала и нашла тебя в «Фейсбуке».