С волками жить-по волчьи выть🖤

Самонадеянные

Первые лучи утреннего солнца насыщенным золотом пробегали по деревне, смывали угрюмый вид с домов, проливали живительное тепло на клумбы, огороды и палисадники. Мрак отступал в затенённые углы до возвращения ночи, гонимый не только солнцем, но и лёгким ветерком, и селение точно приободрялось, сбрасывая тягостную ношу уныния и тоски.
      Дом наполнился разговорами, детским тонким голосом и суетой, жизнь забила ключом. Конечно, все старались говорить и ходить как можно тише, так как ни на секунду не забывали об осаде, но тем не менее ручей жизни продолжал течь дальше; необходимо было готовить завтрак и заранее обед, а помимо этого женщины вовсю хлопотали по дому, готовясь к скорому похолоданию: никто не знал сколько ещё придётся ждать.

Я считала, что после разведки, мы с Кристофером, недолго задерживаясь, возвратимся в лагерь, однако мужчина совсем не торопился, чувствовал себя даже слишком свободно, ни о каком возвращении не было и речи. Что естественно, без дела сидеть не пришлось: лишние руки, а особенно мужские, были необходимы как воздух. Гуннар со своими воинами рано утром вернулись на дежурные позиции и оказать помощь не могли, поэтому мама без стеснения приобщила Кристофера.

— Мама, когда вы в последний раз ездили в город? — чтобы попробовать утихомирить собственное беспокойство, я задала вопрос, хотя было ясно, что последний раз они могли уезжать только до окружения деревни.

      Холодильник отнюдь не пустовал, однако именно это многообразие и заставляло меня нервничать.

— Не волнуйся, пока что можешь не волноваться, — неубедительно посоветовала Герда, она и несколько молодых волчиц, расположившись в гостиной на полу, разбирали собранные за лето травы: волчицы расчищали ветки, а мама сплетала их в венки. — Пока подвал полон, нам не о чем беспокоится, — женщина окрутила толстым жгутом последний венок и поднялась на ноги, чтобы прихватить все заготовления и вместе с подопечными пойти развешивать в кладовой. — Досадно то, что многие запасы мы потеряли из-за наступления Западных, очень жаль. Надо бы сходить и забрать всё, чтобы зря не портилось, да Гуннар не пускает, — ещё более негодующе вздохнула и повела девушек за собой.

      Герда говорила искренне, без страха и неуверенности, и то было неудивительно. Ингольв перенёс на себе множество тяжёлых испытаний, пока объединял кланы; он знал кровь вражеских и родных волков, он неоднократно имел представление о тех трудных ситуациях, в которой находимся сейчас мы. Соответственно, его спутница Герда так же, как и он наблюдала весь ужас межклановой борьбы. Она не пугалась больше ружейных выстрелов, не робела от вида охотников и тем более оскаленной пасти чужака. Мудрость прошлых годов наградила женщину необычайной холодностью ума; на данный момент Альфа-мать в первую очередь думала о самой стае, о семье, что неожиданно лишилась Альфы. Без сомнений, сила Южного клана состояла не только в Ингольве, но и в Герде. Это я подметила, почему-то, только сейчас.