Грёбаный «Х»

~22~

Наши лица были почти на одном уровне, поэтому каждую его эмоцию я улавливала мгновенно. Особенно сейчас, после сказанного, я ждала уже чего-то в стиле Калеба.

Может быть он придушил бы меня или ударил, не знаю, я была определённо в предвкушении, но спустя невыносимых долгих секунд молчания, он просто улыбнулся.

Я удивлённо подняла наверх брови и все-таки  подготовилась защищаться на всякий случай.

— То есть ты сейчас серьезно думаешь, что после всех твоих оправданий и истерик о том, что убийца кто-то другой, ты можешь вот так просто прийти и сказать обратное? — его глаза наконец сверкнули ненавистью прямо под ослепляющим фонарем над нами.

— Вот так просто, Калеб.

Он покачал головой в разные стороны, будто бы как ни странно, но уже совсем не рассчитывая, на это, затем засуетился и посмотрел прямо в ночное небо.

Это был мой шанс, чтобы немедленно убежать прямо сейчас, но почему-то я и с места не сдвинулась, а вместо этого продолжила наблюдать за тем, как его медленно стало разрывать от услышанного. Я заметила как несколько раз он тяжело вздохнул и как все его мышцы лица напряглись до предела, после чего он все-таки обратно взглянул на меня.

— Прости, — я постаралась вложить в это слово максимальное равнодушие. Как-будто бы я не жалела о том что совершила. Как-будто бы я просто устала скрывать это и мне ничего не стоило в конце — как просто признаться.

Его пронзительный взгляд после моих слов заставил меня дрожать, еще никогда в жизни мне не было так сложно на кого-то смотреть. Кажется, одна предательская слеза просто выкатилась из меня от того, с какой силой мне приходилось не признаться ему в обратном.

Его молчание было громче всего на свете в ответ на мои слова.
И от этого мне становилось еще тяжелее.
Лучше бы он убил меня.
Черт возьми, я почти до победного ожидала этого, но он взял и просто развернувшись, ушёл обратно в гараж.

Я быстро вытерла мокрые щеки и чуть было не побежала за ним.

Что это было вообще?

Во время очухавшись, я приказала себе идти в другую сторону, а также прикусить свой язык, чтобы не иметь даже возможности позвать его обратно.

Мне не стоит противоречить своим же словам.

Если теперь в его глазах я убийца, то мне нужно оставаться максимально холодной.
А еще безразличной к тому, что с ним будет после услышанного.
Мне даже представить страшно, поскольку в гневе — Райланд совершенно неуправляем.
Мне уже приходилось видеть однажды, как он едва не до смерти избил знакомого парня, когда тот неудачно пошутил, что все родители биомусор и кроме как бросаться нравоучениями, они больше не на что не способны.