Погребение мнимого

Глава 7. Следы ведут к исчезновению

Избавиться от Небесного проклятия было невозможно. Смягчить наказание тоже было невозможно. Даже надеяться на прощение, смиренно склонившись пред Небесами в покаянной молитве и свершая миллионы благих дел, было невозможно. Лишь исполнение кары могло даровать отступнику искупление. Лишь приведённый в исполнение приговор мог освободить грешника от божественного гнева.

Ши Цинсюань обречён был медленно умирать, с фрагментами души теряя крупицы своей жизни, постепенно угасая, как свет звёзд на рассветном небосводе. Он больше не был божеством с бессмертным телом и не был мертвецом, продолжавшим существовать смерти вопреки в ипостаси демона. Ши Цинсюань теперь стал обыкновенным человеком, и утрата связи между душой и хрупким, уязвимым телом была равнозначна для него окончательной и необратимой гибели. Ведь переродиться он больше не сможет, вернуться в мир призраком — тоже. Расколотая душа не позволит ему существовать даже в посмертии. Искалеченная, лишённая цельности и, следовательно, самосознания — она не сможет воплотиться даже слабым блуждающим огоньком, а уделом её осколков, не связанных ни друг с другом, ни привязанных к мощному носителю духа её владельца, станет полное рассеивание и исчезновение.

Это было несправедливо — едва обрести власть над тем, чья несчастливость превратила твою жизнь в череду страданий и потерь, и тут же узнать, что его у тебя отнимает чужая могучая и несокрушимая воля. Ощущая на ладони невесомость и хрупкость жизни своего чистого сердцем заложника, Хэ Сюань чувствовал нарастающий внутри шквал тревоги и гнева. На его пути вновь вставали незрячие Небеса, вслепую возносящие подменённых избранников, равнодушно закрывающие глаза на обман и творящие слепое правосудие. Пред такими Небесами Ши Цинсюань был безвинен. Этот юноша решился поступиться собственным счастьем, восстановив справедливость, до которой божественным сферам не было никакого дела. Он сам себя наказал за преступление, которое произошло с попустительства Небес. Демон Чёрных Вод ревностно считал, что единственно он имеет право распоряжаться судьбой некогда подменившего его юноши и, если сочтёт необходимым, наказывать его. Ибо пусть и ненамеренно, но Ши Цинсюань был виноват перед ним — и только перед ним одним. И Небеса были не вправе ни судить его, ни отнимать у живущего местью демона.

— Ты ещё ничего обо мне не знаешь!.. — тихим, но полным решимости и отчаянной ярости голосом произнёс Хэ Сюань, склонившись к своему спящему спутнику. Эта фраза ясно выразила намерения демона: пока его жажда возмездия не будет удовлетворена, он не намерен отпускать свою жертву. И тем более — отдавать её кому-либо ещё, каким бы могуществом он ни обладал.