Пение канарейки (редактируется)

Приглашение

Девушка спала крепко, словно уставшая птица, нашедшая приют после долгого перелёта. Силы, внезапно покинувшие её накануне, теперь понемногу возвращались, даруя утешение в тихом, ласковом сне.

Там ей являлись широкие, налитые золотом поля, утопающие в изобилии зрелого урожая. Такие она прежде могла видеть лишь издалека, забираясь на самую вершину каменной крепости, откуда открывался просторный вид на долину. Теперь же, очутившись среди этого богатства, она с детским восторгом перебегала от одного дерева к другому, пробуя спелые, сочные плоды — какие только попадались ей под руку.

Но её покой внезапно прервали громкие крики злой матери, что с настойчивостью, свойственной лишь ей, пробудили вялую Канарейку. Не успела она открыть глаза, как в знак того, что наконец-то проснулась, разгневанная Домна решилась окончательно пробудить свою дочь, потащив бедняжку за ноги и повалив её на пол.

Почувствовав пронзительную боль от падения, Кана под жалобный стон моментально открыла глаза, держась за тяжёлую голову и прячась от слепящего солнечного света.

— Надо же, ты наконец очнулась! — воскликнула мать с явным раздражением. — Чем ты, позволь спросить, всю ночь занималась, что проспала до обеда? Неужели, вопреки моим словам, вновь предалась этим бесполезным книгам?!

Книгам? Если бы дело было в них, она, как и прежде, после долгого ночного чтения, вставала бы с первыми лучами солнца, как ранняя пташка. И, несмотря на столь позднее занятие, это никогда не доставляло ей затруднений. Но теперь, без сомнения, дело было в чём-то ином.

Хроническая усталость не покидала Канарейку, крепко держа её в бессознательном состоянии, стремясь хоть там вернуть утраченные жизненные силы.

Но в чём же скрывалась истинная причина?

В её врождённой слабости?

Или, быть может, в этой странности были замешаны неведомые ей, нечеловеческие силы?

Ведь после ночного разговора с наглым гостем старшая Додсон окончательно убедилась: Бел был далёк от того, чтобы считаться человеком, а внезапное, гнетущее утомление настигло её именно после встречи с ним.

Однако кто он таков и какова истинная сущность его природы — всё ещё оставалось под сомнением. Если верить записям из старинного сборника мифов, Баал принадлежал к роду коварных демонов, поскольку те резкие, почти неестественные изменения, что происходили с ним, вполне соответствовали их описанию. Вот только, вопреки всему, Бел не казался ей ужасным созданием, которого следовало бы страшиться.