Пение канарейки (редактируется)

Преданные чувства

Хотя отец и предостерег дочь не торопиться пока покидать свою комнату, но разве могли его заботливые слова остановить обрадованную молодую особу, которой, наконец, предоставили выход к желанной свободе. Поэтому чуть ли не второпях она бросилась к шкафу, чтобы хотя бы накинуть на себя теплую накидку. Кана в некотором роде боялась, что всё случившееся было не более чем сном и безжалостно разбудит её то, что мать сейчас вернется и вновь закроет её на замок, вернув в суровую реальность. Оттого импульсивная девица, не теряя времени, старалась как можно скорее покинуть свои злосчастные стены.

Благо её длинные волосы, хоть и были густы, но всегда без лишних хлопот быстро сохли. Поэтому мигом их собрав в косу, она перевязала их первой попавшейся лентой, совсем не переживая о том, что из-за того, что они были ещё влажны, могло продуть ненароком. Развернувшись в сторону двери, Канарейка на полпути остановилась, резко вспомнив, что так и не решила, что сделать с подаренной Лорканом книгой. Сейчас, когда ей уже не надо было думать, как скоротать одинокое заточение до вечера, ей не было нужды воспользоваться его весьма заманчивым презентом. Потому, даже не удосужившись спрятать её в свою мини-библиотеку, торопившаяся дама всего-навсего убрала её под подушку и отправилась на выход, с трепетом опуская ручку на двери.

И вот в её глаза врезался приятный свет, яркие полуденные лучи своими игривыми бликами освещали большой пустой холл, делая его живительно светлым. У Каны на мгновение перехватило дыхание, наблюдая за таким, казалось бы, обыденным, но прекрасным моментом, когда солнце, находясь на самой высокой точке, своим желтым сиянием словно окрашивало каменные серые стены, оставляя везде свои теплые следы, к которым благодушно тянулись солнечные плуты.

Очарованно так простояв пару минут в проходе, темноволосая дама всё-таки сдвинулась с места и зашагала к лестнице, направляясь на самый верхний этаж каменной крепости. Разумеется, переживающая внучка первым делом хотела навестить свою больную бабушку, к которой она, наконец-то, могла дойти и завершить то, что не позволил ей совершить коварный мужчина. Оттого она так торопилась к ней, чуть ли не перепрыгивая ступеньки, опасаясь, что наследник снова каким-то образом остановит её на полпути, прознав, что её выпустили из своей молчаливой клетки.

Конечно, не обошлось без свидетелей, что пару раз по дороге встретились с ранее заточенной мисс, приветствуя её весьма удивленными выражениями, а провожали и вовсе озадаченными шушуканьями за её спиной, пуская в ход новые между собой сплетни. С ещё одной служанкой Канарейка столкнулась прямо возле покоев Старейшины. Упитанная женщина держала в руках поднос с совсем нетронутым завтраком и унылым видом выходила из спальни своей старой госпожи, бормоча под нос жалостливые высказывания. Кана, поняв, что к чему, почувствовала, как наполняется горечью её горло, но, борясь с чувствами в душе, твердо решила взять всё в свои руки. Поэтому больше испугав, чем удивив своим появлением летающую в облаках прислугу, чуть ли не выхватила у неё поднос и направилась с ним в комнату Альмы, крепко решив, что, чего бы это ни стоило, но накормит упрямую и волевую женщину.