Пение канарейки

Новость

Канарейка на протяжение несколько минут мерила шагами небольшой коридор, нервно вышагивая от одной стенки к другой. Она, не отрываясь, смотрела на массивную дверь, да такую толстую, что даже если захочешь, ничего не сможешь услышать. Не то, чтобы ей так сильно хотелось знать, о чём сейчас разговаривают Альма с Лорканом. Хотя не меньше вызывало опасение, что разговор может быть как-то связан с ней. Просто от нервов девушка уже не знала, куда себя деть. В конце концов, она так и не смогла придумать подходящую причину своего попавшегося исчезновения, что так неотступно желает выяснить блондин. Но ей необходимо было как-то выкрутиться из этой ситуации, до конца увиливать от ответа и сделать всё, что потребуется для того, чтобы правда не всплыла наружу.

Вдруг дверь распахнулась. В проёме показался Лоркан, что нервно подправлял узел галстука. Он выглядел крайне недовольным, даже злым и в то же время растерянным, словно он не знал, как ему быть. Но когда его взгляд упал на Кану, что неподвижно наблюдала за ним, его гнев быстро испарился, а лицо вновь приняло прежнее беззаботное выражение.

— Надо же, вы до сих пор тут, — сказал он, закрывая двери. — А я то думал, вы снова сбежали. У вас же это так прекрасно получается. Не правда ли? — блондин усмехнулся.

Вот только девушке было не до смеха. Он знал, что теперь она не могла этого сделать, и все же продолжал так говорить.

— Так что вы хотели? — спросила Канарейка, стараясь быть спокойной.

— Нам надо поговорить, — серьёзно произнёс блондин, пройдя мимо неё и направляясь к лестнице. — Здесь не место для разговора.

Кана посмотрела ему вслед и вздохнула, в очередной раз жалея, что не может уйти. Они спустились на второй этаж. Подойдя к одной из комнат, Лоркан открыл дверь и пригласил девушку войти. Она прошла внутрь и огляделась. Комната была довольно просторной и светлой, с высокими потолками и огромными окнами, выходящие на придворный сад. Посередине стоял письменный столик, заваленный бумагами и стопками книг. Рядом с ним располагалось два кожаных кресла, что разделял геридон*, на котором стояла полупустая бутылка коньяка и два стеклянных бокала. А в углу пребывала большая кровать, застеленная шелковым покрывалом, что закрывалась полупрозрачным балдахином. С первого взгляда было ясно, что спальня не пустует и принадлежит знатной персоне. А раз Кайлин привёл её именно сюда, то, скорее всего, это были его покои.