Пение канарейки

Звезда и сокровище

Безликий друг зажигает фитиль,
Первый, второй, третий...
На черном полотне появляется свет
В виде маленьких ярких всплесков.
Я жду, пока они укажут мне путь,
Дадут добро, чтобы тебя увидеть.
Ты же, беспокойно считаешь их
И молишься,
Чтобы они поскорее мне подсказали
к тебе дорогу.

Первый день заточения для мисс Додсон тянулся мучительно долго. Раньше она предпочитала быть одна, и возможно, не так тяжело бы приняла свою участь, но теперь всё ощущалось по-другому. Уличный сорванец уж слишком разбаловал её своим присутствием, и отныне, казалось, что родные стены душат её, как пойманную птицу, заточенную в золотую клетку.

К тому же, за пределами её камеры оставались нерешенные дела, которые продолжали плести свои коварные сети. У Канарейки не было даже шанса узнать, что связывает Айлин с Имином. Зачем они тайно ночью встречались у покоев наследника и скрытно обсуждали что-то? Теперь ей оставалось только гадать, строить догадки, искать причины, и единственное, к чему она пришла, это к тому, что так кузина связывалась с Лорканом, и зная характер этих двух молодых людей, Кана понимала, что это не предвещает ничего хорошего.

Девушку также беспокоило то, что теперь она не может навещать свою больную бабушку, заботиться о ней и защищать от безразличных родственников. Было бы лучше, если бы Альма узнала причину отсутствия своей средней внучки, и тогда её заточение могло бы завершиться в тот же час. Однако темноволосая девица знала, что ей не скажут правду, а Старейшина сразу не предпримет каких-либо действий. Ведь всё это время седовласая женщина настаивала на том, чтобы она прекращала каждый вечер навещать её и тратить время впустую на больную старуху, которое, по её мнению, было бы лучше посвятить жениху.

Так что Кане оставалось только узнавать, как у неё дела у приходящих служанок, которые приносили ей подносы с едой, и недолго выполняли свои обязанности, но под строгим указанием Домны, они не высказывали ни слова. Таково было наказание разгневанной матери, полное одиночество в гнетущем молчании.

Канарейке повезло только с тем, что ужин принесла Амина. Хоть девчушка так же боялась навлечь на себя гнев злой госпожи, но все же кротко отвечала на вопросы заточенной мисс, пока та неохотно ковырялась в рыбном блюде. Но как только разговор коснулся бывшего жениха, так в комнату неожиданно ворвалась Домна, и рок тишины снова зазвучал в знатных покоях. Наградив двух молодых персон недовольным взглядом, напуганная служанка распознала несказанный намек и безмолвно оставила наедине наказанную дочь и лишившую ее даже той доли свободы строгую мать. Светловолосая женщина не стала много говорить. С её поджатых и упрямых губ миновало всего два слова: "Ты передумала?". И, получив короткий, но решительный ответ "Нет", развернулась, захлопнула дверь, и звук скрежета ключа вновь пронеся несчастным эхом в невольных стенах.