Евангелие от Иуды

Глава 7: И солнечная сторона становится теневой.

Как можно более точно в момент отчаяния охарактеризовать счастье и несчастье? Юнги бы сделал это так: счастье — это что-то теплое в ненастный день, а несчастье — серая грозовая туча посреди ясного неба. Неотрывно глядя на испуганного Чимина, альфа всеми фибрами своей души отчётливо ощущал, как его персональные небеса заполнялись тяжёлыми серыми тучами, которые вот-вот были готовы разразиться громом и молниями. Смятые листы старых забытых подвигов шуршали где-то на задворках сознания, уступая место позору и пониманию происходящего. Чимин всё видел. Это конец.

Взгляд омеги жёг раскалённой спицей, он казался Юнги предвестником скорого ада: как бы он ни старался, так и не мог отыскать в себе сил, дабы отвернуться. Когда-то давно сердце альфы было гранитом с кристаллами льда. Подобное полностью устраивало военного. Нет ненужных опасений, нет потенциальных проблем с самим собой. Сейчас же, когда все в корне изменилось, Юнги неожиданно стало по-настоящему страшно. Но как он мог защитить себя? Силой заставить Чимина молчать? Вариант, конечно, но вот только на этого конкретного омегу у альфы рука не поднимется. Слишком дорог сердцу.

Красивый цветок не всегда хорошо пахнет. Как жаль, что это не про Чимина. Омега прекрасен и внутри, и снаружи, такие цветы грешно втаптывать в грязь. Нужно просто сдаться. Если что-то срочно не предпринять, Чимина могут посчитать соучастником, и тогда жизнь омеги закончится. Юнги никак не мог этого допустить. Сам вляпался в болото, сам от него и отчистится. Собравшись с мыслями, альфа, нервно кашлянув, виновато посмотрел на омегу и только было хотел начать разговор, как тот резко поднялся на ноги и бросился прочь.

Обречённо глядя вслед Чимину, Юнги, чуть не взвыв в голос от отчаяния, тряхнул тяжёлой головой и, сделав один неуверенный шаг к лопате, тут же замер, услышав прозвучавший как гром среди ясного неба громкий возглас омеги:

— Чего вылупился? Жить надоело? Прокляну же!

— Да пошёл ты, чёртово отродье, — рыкнул в ответ незнакомый Юнги альфа.

— Эта моя территория, не суйся сюда, иначе пожалеешь, — не унимался Чимин.

— Да больно надо!

Прислушиваясь к разговору на повышенных тонах, Юнги, словно дерево с глубокими корнями, крепко прирос ногами к земле и совершенно не мог понять, к чему ему стоит готовиться дальше. Почему Чимин прогнал того альфу? Мог ведь показать ему место, где прятался он и очистить, наконец, своё имя от всех тех жутких сплетен, которые сейчас крепко обосновались среди жителей посёлка. Пожалел? Или же решил не рисковать и сразу пойти за полицией? Да, вариант с полицией все же самый вероятный… Мысленно призывая себя к спокойствию, альфа несколько раз глубоко вздохнул и, машинально вытерев руки о штаны, сел на холодную землю. Спешить ему уже больше было некуда. Когда спустя несколько минут омега бледной тенью вернулся на поляну, Юнги уже был на грани нервного срыва. Слишком много потрясений для одного утра. Подняв мутный взгляд на Чимина, альфа негромко спросил: