Ханессон выбирала ночь не потому что она, как говорили другие, скрывала все пороки, а потому что только ночью у Эариэль оставалось свободное время. Двадцать пятый час в сутках? Нет. Об этом можно было только мечтать. И если бы у нее и был двадцать пятый час, то она бы потратила его на сон. И уж так удачно вышло, что темное время суток навеивало свою особенную атмосферу: иногда праздненства и веселья, а иногда безмолвия, напряжения и страха — второе очень подходило для дел мафии, и это же Эариэль обращала в свою пользу. Ночь не скрывала ужасы. Она их рождала; пробуждала тревогу в тех, кому было, что скрывать днем.
Сегодняшнюю ночь нельзя было назвать «ночью, посвященной делам мафии», но однозначно ее это касалось. Эариэль и ее маковое дело были неразделимы. И эта связь крепчала изо дня в день.
Когда они ехали сюда, Ханессон только и делала, что повторяла себе мысленно: «спокойно, спокойно, спокойно».
Спокойно? Спокойно.
Когда же Алекс остановил машину среди контейнеров в порту и Эри увидела знакомый силуэт, она не выдержала. Словно ее кровь была спиртом, а кто-то поднес зажигалку.
Пшик и... ба-бах!
В голове белый шум. Перед глазами — алая пелена. Внутри — накопленный и сполна выдержанный концентрат гнева.
А этот «кто-то» — Левертон, мать его, Хакс.
Эариэль выскочила из машины с уже заряженным и поднятым пистолетом.
Контроль, сдержанность, хладнокровие и... спокойствие? Все это осталось в машине Алекса. Вместе с неизвестной Эариэль Ханессон и с известной миру Королевой маков. Наружу вышла только 526-я. Упрямая, обиженная, озлобленная.
Хакс только успел вскинуть брови и раскрыть рот в ужасе — прекрасная картина, десять баллов из десяти — как раздался первый выстрел. В метре от докторишки.
Второй — тоже мимо, но, судя по звуку металла сзади стоявшего контейнера и оставшегося от пули следа, уже очень и очень близко к его седой башке.
Третий — прямо в плечо.
Хотелось бы избавиться от него прямо здесь и сейчас. В этом закоулке морского порта и меж огромных контейнеров, чтобы тело Хакса валялось на грязном асфальте и в густой ночи. Один и жалкий. Но это было бы быстро. А она мучалась долго. И мучается до сих пор. Кажется, 526-ю все же догнала Королева маков, потому что под кожей оживилось чувство справедливости и безжалостность — то, чем славилась наркоцарица опиатов, — поэтому она опустила пистолет.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Маковый эффект
Science FictionЭтот алый бутон сонно распускается, обогревшись лучами солнца, переливаясь всеми оттенками красного. От яркого, как губы прекрасной девы, до темного, как кровь, текущая по венам. Полевой цветок, несущий опасность. Сегодня мак цветет, позируя для кар...
