Вернувшись в дождливую ночь

Глава 47. Лицо господина бессмертного

Мэн Жое сам не заметил, как пришёл к утёсу. Сев на край, он свесил с него ноги, безразлично глядя на уже поднадоевший ему пейзаж.

Над его головой, под небом, только-только начавшим темнеть, бесшумно парил чёрный ворон, изредка взмахивая своими мощными крыльями.

Мэн Жое долго смотрел на ворона, а после, не выдержав, поднял руку и написал в воздухе талисман Палящего огня, запустив его в птицу.

Он больше не пытался поймать его. Он хотел сразу превратить его в угольки ощипанной курицы.

К сожалению, у него так и не вышло опалить ни пера ворона. К счастью, после двадцатой или двадцать первой атаки тот, наконец, оставил его в покое и улетел.

Глядя на то, как проклятая птица улетает в неизвестном направление, Мэн Жое внезапно ощутил, словно бы во всём это мире, полном людей, был только он сам и первые краски заката.

Прекрасное и лёгкое чувство, от которого его тошнило.

- А-Жо! - послышался за его спиной знакомый голос, а вскоре и спешные шаги.

Стук человеческого сердца.

Мэн Жое не повернулся, а потому Шан Цяньхэ просто напрыгнул на него со спины и, опалив своим жаром, закинул какой-то свёрток на его колени.

- Ты глянь, какая красота.

Слегка повернув голову, Мэн Жое развернул свёрток лотосовых листьев, посмотрев на целиком запечённую утку в нём. Очевидно, утку Шан Цяньхэ украл с кухни.

- Голоден? - уточнил Шан Цяньхэ и, вместе с тем отломав одну из ног утки, запихнул её в свой рот. Вторую он сунул Мэн Жое. - Я - ужасно!

Мэн Жое кивнул и, удобнее перехватив утиную ножку, с лёгкой брезгливостью снял с неё жирную кожу и выкинул вниз.

Ему не нравилась кожа.

- Хей! - возмутился Шан Цяньхэ. - Мне бы отдал.

Мэн Жое повернул голову, глянув на него и его блестящие от жира губы.

Ел Шан Цяньхэ ужасно, но ладно, он мог это принять.

- Я отдам тебе утиную жопку, - хмыкнул он.

Шан Цяньхэ согласно закивал.

- Я съем, я съем.

Мэн Жое, который планировал пошутить, скривил губы.