Нюанс

Глава 22. Αω Фантомные боли Ω

Αω

Уиллу еще никогда в жизни не было так стыдно. Текущая ситуация переплюнула даже тот единственный раз, когда Гровенор наивно повелся на уговоры одного из знакомых по кампусу попробовать что-нибудь новенькое. Например, широко известные в узких аристократических кругах психотропные препараты, от которых люди ловили качественные трипы. Неадекватные поступки, совершенные под влиянием этой дряни, затем с упоением анонсировали журналисты на первых полосах газет. «Сын директора именитой английской компании вновь...» - вот такие статьи. Студенты ими гордились, хвалились, вешали на стенах в своих комнатах в общежитии. На этой дряни сидела чуть ли не треть всех учеников Алтанского колледжа, и половина - в университете. Уилла до совершеннолетия наркотики обходили стороной, потому что в соседях по комнате в колледже у него числились два самых сознательных парня на свете. Ларс и Хью имели невероятную способность всегда появляться в нужное время и в нужном месте и одними лишь недовольными выражениями лиц указывать на то, что делать можно, а что - лучше даже не начинать. В университете же Гровенор получил больше свободы относительно своих действий. Душа требовала запретного плода. Но дегустация оказалась первой и последней, так как на следующее утро после безумной тусовки к Уиллу нагрянул Ларс. Аргайлу не составило труда понять, что за порошок остался у друга на прикроватной тумбочке и что за таблетки россыпью розовели поверх страниц старого учебника. Это был один из тех редких случаев, когда Ларс взбесился не будучи в гоне.

- Больше... никогда... - два слова, которые Ларс еле-еле из себя выдавил в приступе едва сдерживаемого бешенства, большую часть своих мыслей обозначив сбивающим с ног шквалом феромонов ярости, придавивших Уильяма к полу. Несмотря на короткую, лишенную обычно присущих Ларсу нравоучений, реплику, Гровенор проникся его словами и действительно больше никогда к наркотикам не прикасался. Тогда ему было страшно стыдно перед Аргайлом. Даже постыдней, чем когда-либо перед родителями за череду его выходок. Но даже этот стыд не шел ни в какое сравнение с тем, который прямо сейчас Гровенор испытывал перед Оливером. Предстать перед Купером в настолько унизительном виде оказалось равносильно казни альфьей гордости на электрическом стуле. Уж лучше бы Гровенора, в таком случае, добили. Серьезно, лучше бы он умер!

Уилл плохо помнил, как они добрались до дома Оливера. В ушах шумело, по вискам била смесь шока, страха и унижения. Последнее казалось куда болезненней полученных побоев. Купер настаивал на посещении больницы, но Гровенор наотрез отказался. Он знал, что серьезных повреждений нет. Нападавшие не ставили перед собой задачу нанести ему серьезные травмы, ведь они четко выразились: им нужны деньги. И они, непонятно откуда прознав про график выплат на работе Уилла, обещали приходить за своим каждую неделю.