Когда в 13 лет Вэй Цянь стал сиротой с пятилетней сестрой на руках, у него не было времени подумать, какая жизнь была бы лучше: продолжить жить с матерью-наркоманкой, которая постепенно уничтожала и себя, и его или отказаться от собственного детства...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Перевод: ksee_sem
Тусклые старческие глаза бабушки Сун широко раскрылись, и их взгляд замер на маме Ма Цзы. Казалось, что она на какое-то время лишилась дара речи. Она явно хотела что-то сказать, но никак не могла собрать слова в предложения, поэтому они, словно, застряли у нее в горле.
Мама Ма Цзы спокойно объяснила: "Видите ли, мои родители умерли давным-давно, мой муж тоже скончался, а теперь даже моего сына нет в живых. У меня не осталось близких родственников, а я все та же. У меня больше нет сил. Моя жизнь - это обуза для других. Но раньше я переживала, что если меня не станет, не будут ли Сань-эр и Цянь-эр чувствовать себя виноватыми? Поэтому я не решалась умереть. А пару дней назад моя золовка приехала сюда и сказала мне, что эта квартира стоит больших денег. Это напомнило мне о том, что моя текущая жизнь все еще имеет ценность хотя бы равную стоимости квартиры. Поэтому я хочу оставить данную квартиру этим двум детям.
Бабушка Сун с трудом произнесла: "Ты что там себе удумала?"
"Это не сиюминутное решение. Я действительно хочу найти хорошее место, чтобы никто не смог найти меня, после того как я уйду", - с воодушевлением произнесла мама Ма Цзы.
По-видимому, жизнь стала для нее настолько мучительным бременем, что она спешила побыстрее пройти по пути от жизни до смерти, и делала это с легким сердцем.
Когда мама Ма Цзы сказала это, она повернула голову и посмотрела на бабушку Сун: "Дацзе, вы пойдете вместе со мной?"
Бабушка Сун быстро покачала головой и неопределенно произнесла: "Я не осмелюсь допустить, чтобы уважаемые люди из нашего дома потом осуждали меня и тыкали пальцами в спину моих внуков".
Она так спешила это сказать, что маме Ма Цзы пришлось выслушать ее несколько раз прежде чем она смогла понять смысл сказанного. Затем она рассмеялась, встав на ноги: "Вы слишком много думаете, моя лао-цзецзе*, об этом месте, где мы живем, о том, кто приходит или уходит. Кому есть дело до того, кто вы такая? Известно ли вам сколько соседей живет сверху над вами? Сколько из них мужчин, а сколько женщин? Кто кому будет тыкать пальцем в спину?"
