Счастливый удар

глава 6

                         Оукли
Я всегда знал, что рано или поздно я перееду от семьи. Но все равно представление о чем-то и реальность – две разные вещи.
Переезд в Ванкувер всегда был в планах, но я не ожидал, что он так быстро станет реальностью. Мой отец был огромным фанатом «Ванкувер Варриорс». Дома до сих пор одна из подвальных комнат забита его коллекцией свитеров и хоккейной атрибутики с автографами. Я уверен, что с момента его смерти там ничего не трогалось, и думаю, что так будет всегда.
У меня было десять лет, чтобы оплакать его, но я так и не достиг этой точки. Точки, где мне хватит сил войти в эту комнату и оказаться в окружении вещей, которые он любил почти так же сильно, как нас. Я принял его смерть – а как иначе после десяти лет? – но осознаю, что, переступив порог комнаты и упаковывая его вещи, уничтожу последнюю ниточку, связывающую нас с ним.
И хотя я не могу заставить себя войти в ту комнату, я решил сделать все, что в моих силах, чтобы играть за его любимую команду. Оглядываясь назад, я понимаю, что идея нелепая, учитывая, что в профессиональном хоккее ты не решаешь, какая команда тебя выберет, и вообще нет гарантий, что тебя выберут. Но успех у меня в крови. Я не успокоюсь, пока не окажусь там. И хотя я мечтаю играть за «Варриорс», я знаю, что папа выписал бы мне подзатыльник, если бы я пожаловался, что меня задрафтовала другая команда.
Мысли давили на меня с самого переезда, и эта поляна в лесу стала своего рода убежищем. Тихое место, где я могу побыть один, слушая только плеск волн о камни пляжа и копошащуюся на деревьях живность.
Я обнаружил это место совершенно случайно, когда бесцельно колесил по дорогам с головой, забитой нежеланными мыслями, но очень рад этому.
Уханье совы где-то в кронах деревьев вытаскивает меня из задумчивости. Задевая мое плечо, рядом ерзает Ава, когда опирается на вытянутые за спиной руки и запрокидывает голову к черному небу. Звезды висят гроздьями, больше не скрытые городскими башнями.
– Ты замерзла? – спрашиваю я неожиданно хриплым голосом.
Одеяло мы расстелили, чтобы не промочить штаны из-за мокрой травы, так что на нас только одежда. Не слишком холодно, но я не позволю ей мерзнуть на ветру.
Она поворачивает голову, встречаясь со мной глазами.
– Я в порядке.
– Хорошо.
– Ты замерз?
– Твое беспокойство мне льстит, но я в порядке. У меня достаточно высокая температура тела.
– У меня наоборот. Хотя не могу сказать, что часто ее меряю. По крайней мере, пока не валяюсь при смерти.
Я дергаю бровями.
– Какая ты, когда болеешь? Плаксивая или упрямая?
– Однозначно упрямая. Я признаю, что плохо себя чувствую, только когда заболеваю настолько, что не могу встать с кровати.
– Я так и думал. Ты не похожа на плаксу, – признаю я.
На ее лице мелькает веселье.
– А какой ты, когда болеешь?
Я делаю вид, что задумываюсь.
– Никакой. Я могу пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз болел, но я определенно сонный. Пока не пойду на поправку, сплю целыми сутками.
– Так просто? – спрашивает Ава, и я киваю.
Чуть улыбаясь, она возвращает взгляд к небу и вздыхает.
– Я рада, что ты привез меня сюда. Здесь спокойно.
– И отличное место, чтобы проветрить голову.
– Это часто случается? Потребность проветрить голову?
Ее вопрос звучит невинно, но я-то знаю. Она копает, а значит, ей любопытно. Хотя бы чуть-чуть. Но сегодня я не готов открыться и позволить своим тайнам удобрить лесную почву.
Я притягиваю колени к груди и обнимаю их руками. Мы сидим перед маленьким озером, в нескольких футах от каменистого берега. С двух сторон нас окружают пышные деревья, которые словно прячут озеро от посторонних. Мне почти неудобно нарушать их уединение, прежде чем я вспоминаю, что это чертовы деревья, и мысленно даю себе подзатыльник.
– Ты не говорила, что из Ванкувера, – меняю я тему.
Она кивает:
– Мы о многом не говорили той ночью.
– Правда. Кое-кто слишком устал и заснул.
– Я не виновата, что целый час проплакала в ванной у какого-то качка.
Я застываю при напоминании.
– Как ты? – Она в недоумении смотрит на меня. – Я имею в виду расставание.
Она опускает взгляд в землю, отчего я хмурюсь.
– Становится легче.
– Он хоть пытался поговорить с тобой?
– Он не переставал пытаться несколько недель после нашего возвращения домой. Но я думаю, бойкот в течение такого долгого времени слишком ранит мужскую гордость, чтобы продолжать попытки. И слава богу.
– Хорошо. Пошел он. Ты по-прежнему уверена, что не хочешь рассказать мне, кто он?
Ее глаза расширяются, и она поспешно отвечает:
– Да. Очень уверена.
Мою спину лижет подозрение.
– Ты сейчас ведешь себя очень подозрительно, Ава. Но я сегодня добрый, так что пусть будет так.
– Ого, спасибо, – смеется она.
Я вытягиваю ноги и опираюсь на руки, поворачивая голову к ней. Наши глаза встречаются, и я наклоняюсь ближе. Ее дыхание сбивается, и мои вены наполняются искрой успеха.
Я улавливаю аромат ее духов и подавляю стон. Сладкий и пряный. Прямо как она.
– Однако тебе следует знать, что я планирую найти этого парня, – говорю я тише. – И когда найду, прослежу, чтобы он пожалел о том, как поступил с тобой. Ты заслуживаешь лучшего.
– Ла-адно, – выдыхает она, чуть кивая.
Наша близость волнует, но я загоняю эту мысль подальше и усмехаюсь.
– Как твоя задница?
Она округляет глаза и отстраняется со смехом.
– Что?
– Знаешь, от сиденья на земле. Ты мокрая? Из-за травы, конечно.
Я сдерживаю улыбку, изображая невинность.
– Слегка затекла. Но думаю, сухая, – шипит она.
– Хорошо. Мы же не хотим, чтобы ты намокла.
Когда ее щеки краснеют, словно яблочки, я смеюсь и шутливо пихаю ее плечом.
– Ты придурок, – рычит она, пряча лицо в своей толстовке.
Я пожимаю плечом.
– Не-а. Просто хотел узнать твое мнение о моих навыках флирта. Хреновые, да?
– Я бы не сказала. Может, заржавевшие, но не ужасные. Я уверена, что есть масса желающих девушек, которые продали бы конечность за возможность помочь тебе с фразочками и чем пожелаешь. – Она играет бровями.
Я морщусь.
– Везет же мне.
– Тебе не обязательно прикидываться скромным со мной. Ты уже вытащил меня с собой в лес. Самое меньшее, что ты можешь сделать, это быть честным.
Я стискиваю зубы, так что на скулах ходят желваки. Мои внутренности раздирает не гнев. Это разочарование. У Авы совершенно неверное представление обо мне.
– Если бы мне хотелось необременительного секса, я не был бы здесь с тобой. Я принял бы одно из многочисленных предложений, которые получил сегодня, и уже засунул бы свой член в кого-то. Я не думаю членом, Ава.
Она громко сглатывает.
– Ох. Хорошо.
Стараясь расслабиться, я глубоко вздыхаю.
– У меня в жизни происходит слишком многое, чтобы бегать за девушками. Мне нравится твое общество. Понравилось три месяца назад и так же нравится сейчас. Ты не смотришь на меня со значками доллара в глазах. И тебе безразлично мое будущее и то, что я могу тебе дать через несколько лет. Вот почему я здесь с тобой.
Она так напряжена, что я боюсь, она сломается пополам. В животе пузырится чувство вины, намекая, что я, возможно, сказал слишком много. Но когда она поворачивается ко мне всем телом и смотрит в глаза, я понимаю, что мои слова ее не расстроили. На самом деле она выглядит довольной.
– Ладно, извини, что сделала поспешные выводы.
– Секунда честности, – бормочу я.
– Я всегда честна с тобой.
Я улыбаюсь:
– Каким было твое первое впечатление, когда ты увидела меня на той вечеринке?
Она резко втягивает воздух ртом, прежде чем выдохнуть через нос. Короткие ногти с черным лаком барабанят по бедру.
– Мне захотелось развернуться и уйти, – признает она. – Я не знала, кто ты, но… посмотри на себя. Я знала, что ты хоккеист. Мы уже установили мое мнение о них.
– Посмотреть на себя? – дразню я. Она краснеет. – Это был комплимент?
– Ты обратил внимание только на эту часть? – Она качает головой, но я замечаю ее улыбку.
Я не успеваю осознать, что творю, и накрываю ее коленку ладонью. Она застывает под моей рукой, и я быстро отпускаю. Какого хрена, чувак?
– Думаю, тогда можно предположить, что я доказал ошибочность твоих предположений? – натянуто спрашиваю я.
– С чего бы?
– Ты здесь.
Она медленно выдыхает и мягко смотрит на меня.
– Да. Я здесь.
* * *
Уже поздно. Слишком поздно, чтобы подвезти девушку до дома, не вызывая вопросов у ее соседки, но мне плевать. Я ни за что не привез бы Аву домой раньше, чем мы оба обессилели от разговоров. Я очень давно так не наслаждался общением с кем-то.
– Как давно вы с Морган дружите? – спрашиваю я. – Мэттью все время говорит про нее. Он одержим ею.
Я украдкой смотрю на Аву. Она улыбается, ковыряя черный лак на ногтях.
– Около пяти лет. Мы вместе учились в старшей школе. Морган любит его, так что я рада слышать, что это взаимно. Я беспокоилась, когда она рассказала мне о нем в первый раз. Ты уже знаешь, как я отношусь к спортсменам, так что не буду утруждаться объяснениями причин.
Я киваю, включая поворотник и останавливаясь около тротуара перед домом девушек. В гостиной еще горит свет, и я немного расслабляюсь, зная, что Ава не будет дома одна.
Поставив пикап на ручник, я поворачиваюсь к ней. Ава отстегивает ремень безопасности и тоже поворачивается ко мне. Уличные фонари слабо освещают ее лицо, смягчая напряженное выражение.
Она прикусывает нижнюю губу, и к моему члену приливает кровь. Я чуть не вырываю руль. Черт. Нехорошо.
– Морган, наверное, ждет тебя, – выпаливаю я, отрывая от нее глаза и с силой зажмуривая их.
У меня возникает невыносимое желание скривиться, но я каким-то образом игнорирую его. Я оказался полным козлом, но не собираюсь допустить появление стояка в штанах из-за девушки. Это определенно не по-дружески.
– Да. Ты прав. – Ее голос леденеет. – Спасибо за вечер.
Она открывает дверь и спрыгивает с подножки, когда я говорю:
– Мне было очень весело, Ава. Увидимся.
В ответ она лишь чуть-чуть приподнимает уголок губ, но я все равно впитываю эту улыбку.
– Увидимся, Бойскаут, – говорит она и уходит.