Люби(моя)

8

— Не выспался? — спросил Бабич, когда мы почти добрались до кабинета.
— Да, вчера в плойку до утра играл — вру, очень нагло, смотря в глаза.
Ну не скажу же я ему, что эту ночью провёл с мыслями о Гаврилиной.Меня пацаны засмеют. Она как изгой для мальчиков, хоть всем и нравится внешность малышки. Короче, их не понять.

— Понял, я сяду с Кирилычем если че — друг похлопал меня по плечу и зашел первым в класс. Я пару секунд простоял около входа, но потом всё таки зашёл.
Ищу нужные глаза. Её глаза. И нашёл.

Она что-то увлечено пишет, не замечая никого другого. Сажусь рядом с ней, плевать хочет она того или нет.
— Эй — она нахмурила брови и слегка толкнула в плечо — Здесь Аня сидит!
— Ничего, Юль — её подруга ухмыльнулась, глядя на нас и продолжила — Я как раз хотела с Амалией сесть — сероглазая ушла.

Гаврилина была возмущена, но видимо то, что она пишет было важнее, поэтому она быстро смирилась и снова уткнулась в писанину.

— Че пишешь? — спрашиваю, глядя ей в тетрадь
— Проект — голос был раздражён — Меня же кинули и заставили делать всё в одиночку. — подчеркивает тот факт, что всё сама.
— Покажи, что настрочила — пытаюсь отодвинуть её ладонь, чтобы посмотреть, на что она отталкивает меня и закрывает тетрадь рукой.
— Какая разница?! — не знаю почему, но увидеть то, что она написала стало целью для меня.
Решаю отобрать тетрадь, но блондинка держит её сильнее.

Тогда уже применяю силы и беру грубо, она старается не сдаваться и произошел звук. Звук бумаги, которая рвётся.
Нас двоих слегка оттолкнуло друг от друга. Глаза малышки округлились. Один кусок у меня, другой — у неё.
— Теперь мы оба можем смотреть — усмехаюсь, но её реакция меня шокировала.
— Тты ддурак..? — что не так я сделал?

Её лицо начинает краснеть, неужели девушка сейчас заплачет?
Нижняя губа дрожит, что вёдет меня в неловкое положение.
— Я мучала себя, работая над проектом всю ночь за нас двоих, а ты просто взял..и порвал! — да я уже пожалел, что вообще полез к ней.
— Ну ничё, склеить можно — стараюсь не показывать себя встревоженным, но внутри меня всего съедала совесть и желание попросить прощения.

— Конечно, для тебя это ничего! —  срывается на крик, а я оглядываюсь на ошарашенных ситуацией одноклассников и смотрю на неё — Ты не ценишь труд других людей, плюешь на остальных, думая только о себе. Ненавижу тебя! — я думал, что смогу сдержаться, но из её глаз пошли слёзы.
Уже не в первый раз она плачет из-за меня, но сегодня....Сегодня она заплакала на моих глазах.

Маленькая убежала из класса, хлопнув дверью, а я продолжил сидеть под толпой округленных глаз, хотя всего колотило. Желание побежать за ней было невыносимым, но что обо мне подумают другие?Милохин тряпка, готовый бежать за девками? Хотя, она не девка..
— Ну, Даня, красавчик! — кто-то похлопал по плечу и сел на место, где минутами ранее располагалась Юля. Это был Дима. — Пусть поплачет эта истеричка. — слышу его смех, противный.

Дима Смирнов — вроде друг, а вроде далеко и нет.
Общаемся просто, как одноклассники. Тип мерзкий, не хотел бы, чтобы Юля имела с ним что-то общее.
Он взглядом каждую встречную раздевает, а потом без жалости ебёт их. Хотя, а какой жалости может идти речь? Тёлки сами к нему липнут и соглашаются на указания.

К моему удивлению, все стали смеяться и распускать слухи о моей девочке, убежавшей из класса. Молчат только оба — Аня и я.
Никогда бы не подумал, что они могут быть настолько бесчувственными и двуличными. Этот инцидент открыл глаза мне на людей. Хотелось вмазать всем тем, кто сказал плохое о ней, но....не могу.

Особенно зад горел прикончить Диму. Он был центром внимания, рассказывающий все нелепые случаи, связанные с Гаврилиной.
Как бы я не хотел, чтобы малышка была сейчас тут, но видимо мёдом намазано.

Девочка зашла в класс. В кабинете все притихли и ждали что-то с её стороны. Блондинка не проронила ни одного слова и молча села рядом со мной.
Смотрю на неё: опухшие глаза,растрёпанные волосы, видно, что бежала. Покусанные губы..

Прекрасная тишина длилась недолго. Дмитрий уже на подходе вставлять новые комментарии.
— Юлечка — он склонился над нашей партой, уставившись ей в глаза — Наплакалась? — сжимаю ручку в кулаке и она ломается, но никто не обратил на то внимание. Гаврилина — центр.

— Отвали, Казаков! — мысленно радуюсь, что она не принимает его в серьез и даёт отпор — Не твоё собачье дело!
— А чем тебе так Даня не угодил? — он приближался ближе к её лицу — Не согласился переспать? Слишком маленькие размеры прячешь? — моей злости не было предела, когда этот ушлёпок стал дёргать её за толстовку — Покажи нам всем.

Не выдерживаю и убираю лапы Казакова.
— Хватит