Непристойный

Глава 16. Трэвис

Калеб Ривз и его упрямая задница собирались убить меня.

Если бы мне пришлось стоять здесь и смотреть, как он еще раз отрицает вопиющую реакцию своего тела на меня, я бы взорвался.

- Надо идти. - Я выскользнул из-под рук... Черт, я даже не расслышал его имени, но это не имело значения. Не такая уж блестящая идея Иста о трахе была последней вещью, о которой я думал, пока смотрел, как Калеб удаляется по коридору.

Это проблема. Один взгляд на Калеба и я возвращаюсь к тому, с чего начал.

- Отвали. — Пробормотал я кому-то, игнорируя предупреждения и красные флажки, и приблизился к мужчине, пытающемуся уйти.

Посмотри на это. Он покидает тебя. Он не хочет иметь с тобой ничего общего.

Теперь достаточно близко, чтобы прикоснуться, я схватил его за локоть и потащил в пустой уголок коридора, застигнув врасплох. Он вырвался из моей хватки, но как только я прижал его к стене и он увидел, что это я, он замер.

Черт, он был чертовски великолепен, даже несмотря на исходящее от него замешательство, которое смешалось с желанием, настолько осязаемым, что мне захотелось протянуть руку и взять. Он хотел, чтобы я этого сделал? Или ему просто нравилось смотреть?

Я сделал шаг ближе, но удержался от того, чтобы прижаться своим телом к ​​нему так, как мне хотелось. На данный момент. Я не мог обещать, что мое терпение продлится долго, но он уже был напуган своими чувствами, это было очевидно.

— Калеб. — Сказал я. — Куда ты так быстро?

Он сглотнул, его глаза упали на мои губы.

- Иди. Пожалуйста, просто иди. Я ухожу.

- Из-за меня?

Дыхание Калеба было неровным, но ему удалось усмехнуться.

- Не обольщайся.

- Зачем мне это делать? - Я положил руку на стену у его головы и наклонился к его уху. - Когда у тебя поднимается член каждый раз, когда ты смотришь на меня. Вчера вечером... Сегодня вечером...

- Нет...

Я отодвинул его ногу в сторону, раздвинув его ноги так, чтобы можно было просунуть свою между ними. В ту секунду, когда я закрыл пространство между нашими бедрами и почувствовал, насколько он все еще тверд, из моего горла вырвалось сдавленное проклятие.