Эта жестокая земля // Драмиона // rus

Глава 14

Саундтрек:
Nails - Call Me Karizma
Heart of Wool - Acollective

Драко провёл рукой по зеркалу, уставившись в собственные пронзительные глаза.

Что, мать твою, он сделал?

Грейнджер ненавидела его. Она ненавидела его за то, что он запер её здесь, за то, что солгал о метке, за то, что наложил империус, бросил одну, раненую, всю в грязи, а затем украл у людей, с которыми она действительно хотела быть.

Она не хотела его. Она просто была пьяна.

Он хорошо знал это чувство. Проснуться утром и, перевернувшись, увидеть, как ошибка прошлой ночи сопит на твоей подушке. Перед сколькими девушками он произносил какие-то жалкие оправдания насчёт утренних тренировок, наблюдая, как осознание разрушенных иллюзий начинало мерцать в их наполненных слезами глазах?

Он не выдержал бы оказаться в том положении, в которое ставил многих других, поэтому, как только чёртов рассвет выглянул из-за горизонта, Драко встал, глянул на спящую Грейнджер и сделал единственное, что смог придумать.

Он спрятался в ванной.

В какой-то момент ему придётся встретиться с ней, но он сделает это, когда будет готов. Когда будет зол и снова сможет немного её ненавидеть.

Драко вздохнул.

Он ненавидел не Грейнджер. Он ненавидел то ничтожество, которое смотрело на него из серебряного зеркала.

Как жаль, что привиденьица здесь нет. Она бы вылетела из туалета, а он бы пытался сдержать тошноту во время её непрекращающегося кружения вокруг. Она бы высмеяла его за побег от девушки, а он бы сказал ей проваливать, после чего они бы несколько секунд неловко стояли - или, в её случае, летали, - и он бы огрызнулся, сказав, что это была просто ошибка по-пьяни. Это ничего не значило, и он не прятался, потому что это вообще-то его комната, и...

Он посмотрел туда, где, по его представлениям, должно было находиться привиденьице.

От обжигающего душа, под которым он простоял почти час в надежде, что голова хоть как-то прояснится, остался один лишь пар, но ни о чём другом, кроме неё, думать всё равно не получалось.

О том, как она выглядела - раскрытая и вся его. Как говорила - нежно-просяще, совсем как раньше. И, чёрт, какой была на вкус... сладкой, словно мёд, но в то же время резкой. Насыщенная терпкость, попробовать которую с того дня в лесу хотелось как никогда. Если бы она не отключилась, он бы не останавливался целую ночь.