Бродяга. Копьё Света

32 глава «Тройное Воплощение»

Шадар

Энор — последняя точка нашего с авантюристами путешествия. Дальше наши пути дороги разойдутся. Жрица с Этиором, братьями Ситир и почтенным Тинтром покинут Северные земли, а мы с Айоном и Ильтиримом останемся. Эльф разбираться с надломленной печатью, а мы с шаншэ с войском светлых храмовников. Но перед этим я, как и планировал, сделаю так, что отряд светлых забудет о темных жителях и переключит все внимание на меня, сделает своей целью мое немедленное уничтожение. Как? Очень просто.

— Тройное воплощение? — не верил своим ушам Айон, уже вернувшийся от наших общих знакомых. — Шэд, ты же знаешь, как это опасно! — не находил себе места шаншэ, мечась из одного угла комнаты в другой, переживая и понимая, что произойдет, если: — ведь пострадай любая из твоих копий, это отразится... — но не договорил, так как наткнулся на мой взгляд, благодарный за переживания и беспокойство.

Айон мой Генерал вот уже добрую сотню лет. Согласно нашему с ним договору, он обязан мне подчиняться. Да, он может давать советы, сомневаться в моих решениях, выказывать свое недовольство тем или иным действам, и даже перечить мне в чем-то. Но исключительно словесно или письменно. Сделать что-то наперекор не имеет права. Таков наш с ним контракт. И он его чтит и соблюдает, верно служит.

— Я — Князь. Северные земли — моя территория, жители четырех королевств — мои подопечные, я за них отвечаю, и несу вину за смерть каждого. — Айон, услышав мои слова, увидев полный тревоги взгляд, смирился. Понял, что я не сверну с выбранного пути, впрочем, как и всегда.

— Это твой выбор, Шэд, — сказал он, — я с тобой. Ты это прекрасно знаешь, — знаю, поэтому и поясняю причину столь опасного способа отвлечения внимания.

— Я чувствую, слышу и вижу, как храмовники, неся знамя Света, вырезают поселения и деревни по пути сюда. Оставляя после себя только боль, кровь и слезы, да трупы. — Каждая смерть, мольба спасти или же отомстить посмертно — это словно удар стальной плетью, или раскаленным прутом. Отражается на моем теле, душе и разуме. Проносит боль и страдания. — У меня нет другого выхода, Айон.

— Тогда я с тобой, Шэд.

— Благодарю, друг мой, — и закрыл глаза, призывая истинный вид высшего дюра, предварительно сотворив печать «Отрешения», накрывшую комнату полностью.