Phantom h.s. [продолжение]

Four

После того, как Гарри исчез в оконном проеме, я смотрю еще несколько мгновений на то место, где он был секунду назад, совершенно потрясенная.

- Джейн, я до..., - моя мать заходит в комнату и останавливается, а я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. - Джейн, что случилось? Ты выглядишь так, словно только что видела приведение.

Точная ирония ее заявления заставляет меня хихикнуть, качаю головой. Если бы она знала, как близка к истине.

Она смотрит на меня.

- Извини. Нет, я в порядке, - говорю я, резко прекратив смеяться. - Я в порядке.

- Почему окно открыто? Здесь не так уж и жарко, не правда ли?

- Нет, я просто хотела убедиться, что окно исправно, - лгу я.

- О, - кивает моя мама. - Ладно. Ну, я собираюсь начать делать ужин.

- Хорошо, - я смотрю, как она выходит, и возвращаюсь к окну, как только дверь захлопывается.

Слегка высовываюсь, чтобы посмотреть на землю, сканирую весь двор в поисках Гарри. Его нигде нет.

Смотрю на мою кровать, где он лежал. Простыни гладкие и выглядят нетронутыми — это странно, ведь он точно лежал на кровати.

Сажусь на кровать ровно там, где еще недавно лежал он, и принимаюсь рассуждать.

Гарри мертв. У живого человека вряд ли получится вытворить этот трюк с холодом. Я действительно чувствовала его внутри себя, в отличие от любого другого холода, который мне когда-либо доводилось испытать.

Что же он хочет от меня? Моя мама пришла как раз тогда, когда я собиралась спросить его.

Черт побери, мама.

Несмотря на то, что я была сбита с толку и совершенно поражена тем фактом, что вступила в контакт с мертвым, меня не мог не заинтриговать Г.С. - Гарри Стайлс, саркастический мертвый мальчик, который сегодня был в моей постели, которому явно что-то нужно, ведь не просто же так он подложил шкатулку, фотографию и ожерелье в комнату.

Я понимаю, что Гарри Стайлс - это ответ на вопрос «есть ли жизнь после смерти».

Я знаю, что должна держать это в себе, скрывать, как скрывала фото и шкатулку, когда нашла их.

Встаю с кровати и подхожу к окну, осматриваю взглядом двор в поисках каких-либо признаков уже знакомого необычного парня.

И, несмотря на то, что я ошарашена и чувствую легкую усталость от сегодняшнего тяжелого испытания, я хочу увидеть его снова.


***


«Некоторые виды ящериц имеют способность шунтировать кровь, что позволяет им отделять хвост от остальной части тела, когда они находятся под угрозой, тем самым отпугивая хищников».

- Удивительно! - возбужденно кричит моей отец, когда на экране показывают маленькую рептилию, которая бросается прочь от большой птицы, оставляя свой крошечный хвост позади.

Я морщусь.

Мой папа решил немного разнообразить сегодняшний вечер и смотрит Animal Planet вместо исторического канала. Он клянется, что если бы не был профессором истории, то преподавал бы биологию.

Это классические фантазии человека среднего возраста – мой отец преподает другой и, возможно, более утомительный предмет, однако должен же он иметь альтернативную реальности мечту. Но, погодите, это только мое мнение.

Сижу на диване, притянув колени к груди, и вращаю между пальцами череп с моего ожерелья, стараясь вникнуть в сюжет передачи.

- Ты очень тихая, Джейн, - говорит мой отец, отрывая взгляд от экрана телевизора.

- Я всегда тихая.

Он поднимает бровь.

- Нет, когда ты была маленькой, ты не была тихой. Боже, ты любила вопить при любом удобном случае. Твоей матери и мне было очень трудно заставить тебя замолчать, - он смеется.

- Люди меняются, - я пожимаю плечами.

- Да, но они не превращаются в других людей.

Я хмурюсь, глядя на него.

- Что ты имеешь в виду?

- Конечно, люди меняются. Возможно, ты и не такая шумная, как раньше, но внутри ты все та же Джейн, которая может осыпать мукой собственную мать, когда та пытается готовить. Небольшие аспекты личности людей могут измениться, но что-то внутри остается неизменным.

Смотрю на своего отца несколько секунд, после чего фыркаю.

- Глубоко, пап.

- Глубоко, как в Марианском желобе.

- Ты такой зануда, - я закатываю глаза.

- Это логическое утверждение. Марианский желоб - это самая глубокая впадина на нашей планете!

Качаю головой и смотрю на экран телевизора. Отец смеется, откидывается на спинку дивана и возвращает свое внимание к программе.

Десять минут спустя я решаю, что нет ничего скучнее во всей вселенной, чем досматривать передачу, которая перешла от темы шунтирования крови ящериц к теме странных привычек африканского навозного жука. Встаю с дивана и иду в комнату, несмотря на протесты моего отца о том, что навозный жук «один из самых интересных организмов на планете!»

Это не так. Он скатывает дерьмо в шарик, а затем съедает его. В этом нет ничего интересного.

Стягиваю футболку и бросаю ее на пол, шагаю к гардеробной, чтобы переодеться в пижаму.

Поворачиваюсь и смотрю на себя в зеркало, которое я повесила здесь.

Я не так неуверена в себе, как раньше. Если бы я посмотрела на себя в полный рост несколько месяцев назад, мне было бы ужасно противно от того, что я в нем вижу. Сейчас положение улучшилось. Уехать от тех, кто заставил меня чувствовать себя неполноценной - вот что помогло, но в конце дня я все еще смотрю на мой живот, бедра и шрамы на запястьях и хочу кричать.

Вздыхаю и выхожу из гардеробной, собирая волосы в хвост.

Прошло ровно два дня с появления Гарри в моей комнате, и мне очень интересно, где он. Что ты делаешь, когда мертв? Каково это? Бывает ли тебе скучно?

Все эти вопросы, которые возникли в моей голове, я хотела бы задать Гарри, если когда-нибудь увижу его снова. Я чувствую, это очевидно, что я столкнусь с ним снова, иначе зачем бы он оставил мне фото и ожерелье, а затем появился в моей комнате?

Возможно я должна купить «ведьмину доску». Шучу. Я действительно шучу.

Открываю окно, вдыхая свежий воздух. Это субботний вечер, и я не могу быть не рада тому, что завтра не надо идти в школу. Мои выходные в основном состоят из просмотра повторов сериала «Друзья», в то время, как моя мама пытается заставить меня съесть овощи вместо чипсов и любой другой вредной пищи. Я бы предпочла быть в одиночестве, чем рядом с кучкой пьяных ровесников. Засудите меня.

Слышу шаги в коридоре и вздыхаю. Это, наверно, мой отец, который хочет, чтобы я спустилась вниз и досмотрела программу с ним. Держу пари, что эпизод про навозного жука уже закончился.

- Папа, я не хо..., - половина предложения застревает в моем горле.

- Ждала кого-то другого? - спрашивает Гарри, закрывая дверь за собой. Он выглядит точно так же, как и выглядел два дня назад - белый свитер, черные джинсы, светлые зеленые глаза, которые я когда-либо имела удовольствие видеть.

- Да, - заикаюсь я. - На самом деле – отца.

- О, это тот парень, который сидит на диване внизу?

Я киваю.

- Это, э... это он.

- Я понял, - Гарри смотрит на меня сверху вниз, а затем переводит взгляд к открытому окну. - Планировала прыгнуть?

Я качаю головой, поворачиваюсь и тянусь закрыть его.

- Нет, просто...

- Искала меня, - уголки его губ дергаются, на его лице появляется кривая ухмылка.

- Ну, ты оказался в моей комнате, сказал, что мертв, а затем выпрыгнул из окна. Что, кстати говоря, чрезвычайно опасно и просто глупо.

Он запрокидывает голову назад, смеется.

- Опасно, - повторяет он. Снова смотрит на меня, приподняв бровь. - Как что-то может быть опасным, если ты уже мертв?

Сужаю глаза и хмурюсь.

- Что ты хочешь от меня? - задаю ему вопрос, на который он не успел ответить тогда, когда мы впервые пересеклись.

- Это не имеет значения – чего я хочу от тебя, - говорит он, делая несколько шагов по направлению ко мне. - Здесь важно, что ты должна сделать, - он держит руки за спиной, облизывает губы.

- Перестань говорить загадками, - возражаю я, скрещивая руки на груди. - Просто скажи мне, черт побери, кто ты и что ты хочешь от меня, чтобы я могла выбросить это из головы и двигаться дальше.

- Злюка, - замечает Гарри, склоняя голову немного в сторону.

Я стою и не двигаюсь, когда он делает шаг ко мне снова, его бледно-зеленые глаза сужаются, он изучает меня.

- Как ты попал в дом? - спрашиваю я.

- На этот раз воспользовался задней дверью. Твой отец действительно не слишком внимателен и не обращает внимание на то, что происходит вокруг, когда смотрит телевизор.

- Да, это точно, - странный холод, который исходит от него, будто витает в воздухе, касается моей кожи, чем вызывает дрожь по всему телу.

- Почему ты такой холодный?

Он слегка улыбается, услышав мой вопрос.

- Мои органы не функционируют, - говорит он, слегка пожимая плечами. - Следовательно, я не могу поддерживать гомеостаз.

- Но у тебя такой странный холод, - говорю я. - От него почти... кости холодеют.

- Смерть, как правило, и имеет такой эффект.

После этого мы не говорим несколько мгновений. Он смотрит на меня почти с любопытством, как будто смотрит в первый раз. Почему он продолжает изучать меня так настойчиво? Я ведь не настолько интересное зрелище.

У меня так много вопросов к нему. Очень-очень много вопросов.

Но я изучаю его, пока он изучает меня, увлеченный, с шелковистой бледной кожей, которая украшает его и оттеняет его полные красные губы.

- Я хочу, чтобы ты пошла со мной кое-куда, - наконец говорит он.

- Нет, - решительно отвечаю я.

- Почему нет?

- Ты мертв. И я почти не знаю тебя.

- Ты что, против мертвых или типа того?

- Разве я сказала это?

- Кажется, да. Я почти уверен, что ты это и имела ввиду

- Полагаю, что да.

- Позор!

- Почему это?

- Мертвые принесут миру то, что живые не в состоянии принести.

- В смысле?

Улыбка появляется на его губах.

- Ты узнаешь многое о жизни после смерти, Джейн. И я собираюсь рассказать тебе об этом.