Butterfly

Глава 20

На улицах Сеула уже как три дня льет дождь, не останавливаясь ни на секунду. Всё вокруг было серо и уныло, а противная слякоть с промозглым ветром будто бы навсегда въедались под кожу редким пешеходам. Небо затянутое тучами, выглядит так зловеще, что казалось бы солнце совсем покинуло этот мир, который погряз в несправедливости и страдании.

Все это время Чимин не отходил ни на шаг от своего друга, боясь, что тот в порыве эмоций может натворить делов, которых потом, к сожалению, уже не исправить. А основания для таких подозрений, к сожалению, были. Чонгук за эти несколько суток замкнулся в себе, словно все краски из него куда-то пропали вместе с весёлым смехом и лёгким на подъём нравом. Мальчишка выглядел так, будто бы готов то ли расплакаться, то ли ещё больше замкнуться в себе, не выдавая никаких эмоций, и это, на самом деле, было действительно страшно.

Рыжий старался всеми силами поддержать друга, поддержать в нём хоть какую-то волю к жизни, уговаривал пойти к Тэхену и объясниться, просил не думать о чем - либо лишнем и не накручивать себя всякий раз на пустом месте. Но как бы Пак ни старался, всё выходило совсем не так - он ведь не знал, почему Тэ так поступил, да и Шуга умалчивал почему-то. Хотя Чим был уверен, что его предназначенный что - то знает, может просто не хочет говорить или не может, а может и правда не в курсе как и он сам.
Да и как помочь другу, который попал в ситуацию, которой априори в их мире быть не могло?

***

Чонгук схватил себя за голову одной рукой, пальцами ероша темные волосы, и ничего не выражающим взглядом уставился куда-то перед собой. В тот момент он был прекрасен, но эта красота была лишь видимостью. В душе парня царил полнейший хаос, который не давал ему привести сознание в порядок уже третий день. Сотни противоречий и страх потери – вот что было на первом месте в списке его переживаний. С того самого момента, как Тэхен ушел с крыши, не сказав ни слова, с того самого момента, как сердце макне словно разорвало в клочья, он начал чувствовать себя еще более одиноким.

Чонгук и представить не мог, что тот день, которого он так ждал много лет, станет самым худшим днём в его жизни. Он чувствовал, будто бы у него отняли что-то незаменимое, и теперь на этом месте зияет дыра, из которой не прекращая, веет холодом. Это было сложно объяснить, но мальчишке казалось, будто бы его одним словом, одним действием выкинуло из жизни. Он не помнил, как тогда оказался дома, не помнил, как заснул и спал ли вообще, не только в тот день, да и вообще в последнее время. Все эти трое суток смазались для него в одно общее пятно, которое то тянулось невыносимо, то неслось так быстро, что Гук не успевал понимать, что происходит. Он не замечал, когда приходит и уходит Чимин, не понимал, приходит ли он вообще, или это очередной бред больного разума, измученного душевными терзаниями. Чонгук не чувствовал времени – для него что день, что ночь казались одним и тем же, совершенно без перехода, не ощущал голода или жажды, ел только тогда, когда Чимин почти насильно его кормил. Да и то забывалось мгновенно – он не чувствовал вкуса еды совершенно.

Это пугало Чонгука, действительно пугало, потому что слишком резко всё его восприятие мира перевернулось с ног на голову. Ему никто не говорил, что будет так, все, кого знал мальчишка, были абсолютно счастливы со своими парами, и он тоже ждал с нетерпением встречи с Предназначенным. Ждал сказки, любви, обретения кого-то самого родного и близкого, а получил...

Мысли Гука прервал звонок в дверь, который заставил мальчишку встрепенуться и больно удариться острым коленом о стену. Он быстро привел свои мысли в порядок, провёл с нажимом по лицу ладонью, и, изобразив безразличную гримасу, поплёлся открывать, чуть прихрамывая на ушибленную ногу.

В Чонгуке теплилась надежда, слабая и почти призрачная, на то, что это Тэхён, но, конечно же, это был совсем не он.

- Снова пришел?... - дверь открылась, и в квартиру буквально влетел рыжеволосый парень, который, казалось бы, поселился уже тут, только еще не хватало вещи перенести.

Он сиял так, что глазам мальчишки стало почти физически больно, и, увернувшись от объятий, он поплёлся в комнату, оставив растерянного друга одного в прихожей.

- Снова догадался что это я? - неловко переминаясь с ноги на ногу и отведя взгляд от удаляющейся сутулой спины младшего произнес Чим, наклонившись, чтобы развязать шнурки. Ему стало немного не привычно, Пак не мог объяснить, что изменилось, но постоянно чувствовал неловкость перед младшим.

- Кто еще кроме тебя может придти ко мне в двенадцать ночи? – бросив взгляд на настенные часы, почти неслышно ответил темноволосый парень с уже привычной натянутой улыбкой. Пак только делано беспечно пожал плечами – ну, с кем не бывает – и, справившись с ботинками, уже привычным маршрутом направился в комнату младшего.

Чимин часто заходил к нему именно по вечерам, постоянно садился на постель, облокачиваясь о спинку кровати, затаскивал на нее с собой Гука, который почти всегда сопротивлялся и бурчал, и укладывал его к себе на колени головой, мягко проводя рукой по спутанным теперь волосам макнэ.

Просто потому что ему хотелось успокоить своего друга, просто потому что так Гуку становилось легче, просто потому что рыжему нравилось, и просто потому, что хотелось.

- Не нужно так часто ходить ко мне, - как только друг появился на пороге спальни, Чонгук, устроившийся на полу в ворохе из одеяла и пледа, посмотрел на него своими пронзительными тёмными глазами, под которыми залегли тени, - Я не нуждаюсь в таком пристальном внимании.

- Эм...- слегка покраснев, рыжий, чуть постояв в дверях, вышел из комнаты, будучи смущенным и озадаченным поведением младшего. Обычно тот, несмотря на состояние, был более разговорчив со своим другом, и такое поведение немного обижало Пака.

Появление Чимина помогло Гуку справиться со своими мыслями, поэтому он последний раз посмотрел на дверь, за которой буквально минут пять скрылся его друг, и поднялся с кровати. Всё же, перед обиженным другом, который попался под «горячую руку» его апатии, надо было извиниться – Чонгук совсем не хотел выливать свою боль на кого-то ещё, тем более, на Чима. Парень медленным шагом поплелся на кухню, в надежде увидеть там рыжего.

Чонгук сам не понимал, почему стал таким безразличным, даже к лучшему другу. Мальчишке казалось, что он собственную потерянность переносит и на него тоже, автоматически делая Чимину больно, и он совсем не знал, как это контролировать. Его терзали сомнения, правильно ли он поступает, видя, как рыжий хочет помочь, и даже на колкие слова не обращает внимания, а лишь дальше продолжает приходить к нему домой, пытаясь поднять настроение, что вообще было почти мазохизмом. Темноволосому стало стыдно за свое поведение – серьёзно, друг не сделал ничего, чтобы заслужить такое отношение.

Зайдя на кухню, младший увидел, как Чимин заливает кипяток в чашку, даже не замечая присутствия друга. Он выглядел таким сосредоточенным, даже губу закусил, словно маленький, и Чонгук, который, кажется, за последние дни вообще забыл, как это – улыбаться, не смог удержаться от слабой улыбки. Друг выглядел таким светлым и близким, что мальчишка просто не мог рядом с ним вести себя так же, как и в одиночестве.

Младший, собрав решительность в кулачки, решительно сделал шаг к рыжему, чтобы обнять и попытаться извиниться, ведь он и правда виноват перед Чимином.

- Минни... Я...

- Ай!

Друг дёрнулся в сторону, вскрикнув, и зашипел, отчего-то ближе прижимаясь к Гуку. Остановившись на полуслове, младший сначала не понял, в чем дело, и только через несколько секунд, когда Чим принялся махать покрасневшей кистью в воздухе и остервенело дуть на неё, до мальчишки дошел весь смысл происходящего.

Чимин от неожиданности пролил кипяток себе на руку. Развернувшись к другу и посмотрев на него с укором, старший принялся ещё интенсивнее махать рукой, явно намеренно задевая друга по плечу пальцами.

Закатив глаза на такое ребячество, Гук осторожно приобнял того за плечи и подвел к раковине, включив холодную воду. Он откровенно умилялся иногда со старшего, вроде и взрослый, а вроде ведет себя как ребенок. Казалось бы, Чонгук должен быть старше Чимина – по повадкам и привычкам уж точно.

Засунув руку под струящуюся из крана воду, Чимин, стенающий всё это время от тяжкой своей судьбы, с благодарностью и явным облегчением посмотрел на младшего. Чтобы он делал без этого милого чуда, которое не всегда показывает своей заботы, а если и показывает, то очень скрытно, но другу поможет всегда?

***

Тэхен как обычно пришел вовремя. Спортзал уже ждал его в свои объятия, слепя глаза ярким электрическим светом и ударяя в нос запахом потных натруженных тел. Лицо парня выражало сразу несколько не вполне понятных самому рыжему эмоций. Как будто он одновременно хотел сказать «Помогите» и «Не надо, я справлюсь сам», и никак не мог разобраться в том, что, всё-таки, ему больше нужно.

Все это время, чтобы хоть как-то отвлечься от терзания своей души мыслями о Чонгуке и от душераздирающего внутреннего голоса, который то и дело твердил одно и тоже, что «Тэ поступил плохо со своим предназначенным», и что «Гука он больше не увидит», парень изводил себя тренировками. До этого не особо увлекающийся спортом, он каждый раз с упоением чувствовал тянущую боль, которая, казалось Киму, могла разорвать его мышцы на мелкие кусочки. Он радовался ненормально, чувствуя, что помимо этой боли не чувствует почти другую. Радовался, потому что после долгих часов тренировок валился на кровать почти сразу же, отключаясь мгновенно и не видя снов, в которых Чонгук с безумно грустными глазами тянет к нему дрожащие руки. Радовался и испытывал муки от того, что не может увидеть своего Предназначенного хотя бы так.

В то же время было что-то еще, и именно этого рыжеволосый не мог понять. Он только и мог осознавать, что ему не хватало голоса и очаровательной улыбки младшего, мысли уже в конец истерзали бедную голову парня, мозг часто отключался, отчего он уже перестал понимать толком, где реальность, а где фантазия его измученного сознания.

Тэхён чувствует, что медленно разрушает сам себя. Не только превосходящими всякий здравый смысл тренировками, но и морально. Одно перетекало в другое, служило катализатором, держало парня на грани, через которую тот безумно боялся перешагнуть. Физический труд не давал думать, отключая всё, кроме простого желания не отключиться прямо в зале, но Ви всё равно чувствовал, что ломается. Сначала незаметно, просто потому, что сам не хотел видеть этого, а потом оглушительно громко, осыпаясь стеклянным крошевом, царапающим кожу изнутри.

Когда Ким возвращался в тишину и глухое одиночество квартиры, становилось только хуже. У него обычно занимало пятнадцать минут принятие пищи и душ перед сном, но что ему стоили эти пятнадцать минут... Ви казалось, что именно в этот, ничтожный по сути отрезок времени, тяжесть его положения обострялась во много тысяч раз.

Вот и сейчас, вина и желание увидеть Чонгука, боязнь этой встречи, желание прикоснуться к этой прекрасной светлой коже, наверняка приятной на ощупь, вдохнуть снова тот гранатовый запах, страх быть отвергнутым... Всё это смешалось в Киме, образовывая внутри него чёрную дыру, постепенно засасывающую все другие чувства и потребности. Тэхён не знал, что нужно делать, как будет правильно, не знал, чего теперь хочет его Предназначенный и как себя чувствует после этой отвратительной выходки, и от этого голова болела даже больше, чем от голоса, который постоянно внушал, что...

Хэй, неудачник, видишь, как сам крушишь свою жизнь?.. Думаешь, мальчику сейчас лучше? Ты же знаешь, что он чувствует, да? Ты думаешь, тебе тут хуже всего? Ломаешь всё, к чему приближаешься, ты сломал его...

Звонок телефона прервал его мысленные самобичевания.


Достав вспотевшей ладонью звенящий аппарат, парень уставился на дисплей телефона, попутно вытирая рукой капельки пота, которые стекали со лба на лицо, путаясь в отросшей чёлке.

Звонил Юнги. Парень все это время не пытался связаться с другом и игнорировал частые звонки на сотовый, закрываясь в себе еще больше. Вмешательство Шуги казалось ненужным и совсем инородным, болезненным, Тэхён просто не мог допустить его. Если у Чонгука была поддержка, то сейчас у Ви таковой не наблюдалось, точнее она была и есть, но Тэ всеми силами старался ее отталкивать, полностью игнорируя.

И сейчас парень не собирался изменять своим привычкам. Он сидел в раздевалке спортивного комплекса, чувствуя, как боль уже привычно расползается по всему телу. Однако сегодня, похоже, Ким выложился не на полную, потому что этого было недостаточно. Боль постепенно становилась привычной, предоставляя мыслям полную власть над истерзанной душой парня, и он чувствовал, как постепенно начинает задыхаться в приступе неконтролируемой паники. Звонки, которые, кажется, не прекращались ни на секунду, словно расшатывали и без того на одном честном слове держащиеся нервы. Однако Мин, кажется, совсем не собирался сдаваться, и уже после пятого пропущенного звонка парень краешком замутнённого усталостью сознания подумал, что, наверно, теперь ему всё же стоит ответить. Не для того, чтобы звонки перестали давить громкостью на черепную коробку, а из-за того, что Юнги имел право знать, что происходит с его другом. И потому что теперь, наверно, скрывать не было никакого смысла – судя по всему, Мина достало просто звонить, и если не ответить ему сейчас, он придёт, выломает дверь и всё равно узнает, что случилось и какой Тэхён идиот.

Проведя пальцем по контакту друга, парень стал покусывать свои уже давно обветренные губы, стараясь не слушать внутренний голос, которому снова понадобилось проснуться.

Как думаешь, как теперь будешь выглядеть в глазах Юнги? Наверняка так же, как и есть на самом деле – жалким и тупым настолько, что смог обидеть собственную пару, только повстречав...

Слышать унижения у Тэ не было уже никаких сил, так что, помотав головой из стороны в сторону и крепко зажмурившись, парень стал прислушиваться к гудкам, полностью концентрируясь на них, пока на том конце провода не раздался взволнованный с небольшой хрипотцой низкий голос друга.

- Где... Где тебя носило, придурок? Какого хрена трубку... - Шуга шумно выдохнул, явно хмурясь и сжимая губы в тонкую полоску, и Ви притянул колени к груди, сворачиваясь калачиком. Почему-то именно сейчас его накрыло почти невыносимой волной жалости и разочарования к себе, и парень еле сдерживал жгучие слёзы, кусал губы почти до крови, - Чёрт... Ты как? - от неожиданного звонка младшего Юнги, который сам уже собирался нажать на «вызов» ещё раз, не сразу смог взять себя в руки.

- Хён... я в спортзале недалеко от нашего до...- не успев договорить, рыжий почувствовал слабость во всем теле и легкое головокружение. В глазах на несколько секунд потемнело, все стало расплывчатым, дыхание участилось во много раз, а собственный пульс отдавался в ушах оглушительными ударами. Обессилено упав на пол, Тэхен пытался из последних сил найти руками телефон, который выпал из его рук, когда парень потерял контроль над своим зрением.

- Эй, Вишня, ты чего? - обеспокоенно уставившись в стену, понимая, что что-то не так, Юнги стал бегать взглядом по ней, как бы выискивая ответ. Но затянувшееся молчание на том конце провода заставляло думать о плохих последствиях, - Алло?!. Тэхен?!. Мать твою, Ким Тэхен, ответь! - уже сорвавшись на крик, Шуга сбросил вызов и принялся носиться по дому, ища свою куртку и ботинки, которые сейчас, как назло, никак не хотели находиться. Отыскав наконец вещи, парень быстро оделся, буквально выскочил из подъезда, забив на то, что, вообще-то, дверь перед уходом надо запирать, и бегом направился к спортзалу, который находился недалеко от их с Тэхеном дома. Благо, они были соседями, а то искать пришлось бы ой, как долго.

Набрав еще раз Тэ в надежде услышать голос друга, парень бежал, не сбавляя скорости. Тот так и не ответил, и плохое предчувствие Шуги только увеличивалось в геометрическом порядке. Легкие уже жгло, воздуха совсем не хватало, в горле стало першить и до ужаса хотелось воды, но, не обращая внимания на свое собственное самочувствие, Юнги бежал дальше, ведь с его другом что - то случилось, так подсказывал его разум, так шептало его сердце.

Телефон Ви был недоступен, парень уже несколько раз пытался дозвониться, но все было тщетно.

Добравшись до здания, где находился тренажерный зал, зеленоволосый буквально взлетел по лестнице на второй этаж, не замечая лестниц, от чего постоянно спотыкался и набил на ногах, наверняка, кучу синяков. Но не это его волновало в первую очередь – по словам администраторши, милой девушки с испуганными глазами, Ким был в раздевалке. Рывком открыв дверь в помещение, парень сразу увидел рыжую макушку которая ярко выделялась на фоне однотонных стен.

Как понял мгновенно подлетевший к лежащему на полу в неестественной позе другу Юнги, Тэхен был без сознания.

Шуга первые несколько секунд тупо смотрел на друга, растерявшись и не понимая, что нужно делать в такой ситуации, а потом, заставив себя не паниковать раньше времени, слегка пошлепал по щекам рыжего, но тот никак не реагировал, лежа на полу весь потный и бледный. Наверно, он сильно измотал себя, и вот результаты. Взяв на руки младшего, Юнги медленным шагом пошел домой, стараясь ни обо что не задеть этого рыжего идиота, хотя хотелось уронить придурка на полпути к дому, за то, что ничего не рассказал о своём состоянии, да так и оставить.

***

Открыв глаза и медленно приложив руку к голове, Тэхен стал осматривать помещение в котором он находился, пытаясь понять, что случилось и как он оказался в доме у Шуги. Память, однако, услужливо поворачивалась к нему филеем, не давая ничего путного кроме того, что Ви хотел переодеться и пойти домой после долгого дня, вроде, ещё телефон звонил, а потом... Нахмурившись, Тэхён чуть привстал на локтях и вдруг упёрся глазами в свою одежду, заботливо, но не очень аккуратно развешанную на стуле. Она была сильно помята, и, кажется даже испачкана в какой-то пыли. Оглядев себя, парень понял, что он сам находится в футболке друга, одной из тех, однотипных, огромных, как палатка, и все, как одна, тёмных, которая доходила ему чуть ниже пятой точки, и в трусах с рисунком спанч-боба.

Хмурясь и потирая виски, Тэхён стал бездумно обводить комнату взглядом, снова пытаясь восстановить события вчерашнего – а, судя по бьющему из окна солнечному свету, уже другие сутки – дня, всё не оставляя надежды это сделать.

Спортзал. Рыжий, как обычно, был в тренажерном зале, изматывая себя тренировками и пытаясь отвлечься от мыслей о Чонгуке. Звонок Юнги, который Тэ не принял. Проснувшаяся совесть, и снова звонок, только уже от Тэхена. Парень вспомнил все, что происходило, но после звонка к другу сплошной туман.

Переведя взгляд на тумбочку, парень заметил стакан воды. Как раз то, что нужно. Быстренько осушив его, рыжий вновь нахмурился.

- Юн... ги-хён... - в комнату, шаркая старыми тапочками-щенками, которые ещё лет пять по приколу подарил ему младший, зашел сам Шуга, не дав даже окликнуть себя по имени. Друг выглядел хмурым и уставшим, и Ви слегка замешкался, ведь совсем ничего не помнил, и знал только то, как вел себя всё то время, и как избегал друга.

Старший остановился у кровати, сложив руки на груди и испытующе глядя на друга сверху вниз, и Тэ, поправив челку, наклонил голову ниже, чтобы та закрывала пол-лица, скрывая следы стыда и смущения.

- Ну, и как ты себя чувствуешь, шпана малолетняя? – устав слышать сбитое дыхание друга вместо объяснений, Юнги, вздохнув, присел на край кровати и протянул руку, от которой Тэ отшатнулся, как от огня, вжимая голову в плечи. Нахмурившись, Шуга насильно схватил друга за подбородок, и, подняв его лицо, внимательно посмотрел в глаза.

То, что он видел, Мину не нравилось совершенно.

- Н..нормально... Я хотел спросить, как я..- не дав договорить рыжему, зеленоволосый резко перебил друга, слезая с кровати.

- Иди в ванну, не важно выглядишь, - остановившись в дверном проёме, Юнги бросил последний взгляд на немного ошарашенного таким поведением Тэ, - Я приду и мы поговорим. Ты не отвертишься от меня, Ким Тэхён.

Закрыв за собой дверь, парень облокотился об нее спиной, чуть съезжая по ровной поверхности вниз, и устало прикрыл глаза, потирая переносицу.

Сказать, что ему было обидно - это ничего не сказать. Зеленоволосому не очень хотелось сейчас сидеть и объяснять, что произошло, другу, который игнорировал его, будто он во всем виноват. В конце концов, у Юнги есть Чимин, которого он не видел все эти долбанные три дня, только переписывался по телефону, и это бесило неимоверно. Шуга скучал по этому милому ребёнку с совершенно очаровательными пухлыми щёчками и мягкими ладошками, чувствуя себя Хатико, который ждёт хоть какого-то взаимодействия с хозяином. На самом деле – у Мина и своя жизнь есть, и свои проблемы, помимо Кимовых.

С Тэхеном все хорошо, а это главное на данный момент.

Да нет, конечно, в Шуге слишком много слепой заботливости и волнения, чтобы оставить друга в таком состоянии, он ни за что не свалит сейчас к Чимину с его блестящими глазами и невероятной улыбкой. Хотя да – хочется этого безумно.

Снова тяжело вздохнув, парень поплелся к себе в комнату. Свалить-то не свалит, а вот написать малышу стоит. Хотя бы так удостовериться, что с ним всё в порядке, и гора на плечах Мина станет чуточку меньше.