Butterfly

Глава 3

Предназначенные.
Да зачем они вообще нужны? Чтобы человек страдал из-за того, что его судьба уже заранее предрешена, без права на собственное мнения и без внимания к тому, что он хочет? А вдруг ты влюбишься, и совсем даже не в своего предназначенного? Что тогда? И это даже не было пустым эгоизмом - что будет с тем человеком, ведь у него же тоже наверняка пара будет?

Страдать Минни не хотелось, а тем более приносить страдания другим, поэтому он отгораживался ото всех, как только мог. Сводил общение к необходимому минимуму, никогда без надобности не появлялся на каких-либо мероприятиях, где было множество людей, не брал номера редких поклонников, некоторые из которых оказывались даже слишком настойчивыми, и, конечно, не давал своего. Лишь единственный лучший друг детства, Чонгук, всегда был с ним и постоянно поддерживал всеми силами, видя, как старшему нужна забота, хоть тот и старался особо этого не показывать. Чимин был благодарен Гуку, пусть и не всегда мог это выразить нормально, и не хотел рушить их дружбу, он верил Чону безоговорочно, прекрасно зная, что тот ни за что не предаст.

Кого-кого, а Гукки парень любил. Конечно не как парня, но как младшего братика - это точно, и позволял ему гораздо больше, чем кому-либо, разумеется, без фанатизма.

Чонгук, которого тема избранных не очень-то и колыхала, как фаталиста, и вообще никаких неудобств не причиняла, всё время пытался переубедить Чима, что предназначенные это не так уж и плохо. Судьба ведь тоже не дура, не один Пак тут умный, значит, ничего ужасного произойти просто не может. И пусть Гук еще не встретил своего предназначенного, он верил, что тот его так же ждет, как и он сам, ведь по-другому и быть не может. По крайней мере, Гук надеялся на это, смотря на своё запястье левой руки, на котором было отчётливо выведено "Ким Тэхен", и большую часть своего времени проводил, гуляя по улицам города, надеясь приблизить встречу с этим самым Тэхёном.

И Пак ему почти верил, по крайней мере, до того момента, пока у него самого не начало адски жечь ключицу, в том самом месте, где сейчас красиво выведено ненавистное Чимину имя.

Вспоминая о том дне, парень только болезненно морщится и зарывается пальцами в растрёпанные волосы. Если бы он мог, навсегда бы стёр его из своей памяти.