Любовь по волчьим правилам

Слабость «койота»

Тревога – это проценты, которые мы авансом платим нашим неприятностям.

Уильям Индж

Исцеленный Грифель уснул крепким оздоравливающим сном прямо на диване в общей комнате. Санрайз, Чоп и Гертруда устроили картежный поединок за кухонным столом.– И две шестерки на погончики! – радостно выкрикнул Чоп, довольный победой. – Гудбай, Рассвет! Ты дурак! Поздравляю!– Дурочка, получается. Она же женского пола, – хихикнула Герда, прикрыв ладошками раскрасневшееся лицо.– Не сказал бы так!– Пошел ты в задницу, Чоп! – рыкнула оскорбленная Санрайз. Она ненавидела проигрывать, но ей катастрофически не везло в карты.– Ладно, не бузи! Не везет в карты – значит, в любви подфартит, – подбодрил ее Чоп, подмигнув Герде.– Заткнись, Чоп!– Ты все время меня затыкаешь. Задолбала!Казалось бы, очередная ссора двух вечно конфликтующих «койотов» уже на подходе, но Санрайз резко сбавила тон:– Макс идет!Лидер их компании давно устал от внутриусобиц, поэтому строго-настрого запретил устраивать слишком бурные выяснения отношений. По крайней мере, при нем.– Максик уже в подъезде? – спросила Герда, затаив дыхание.– Нет, только свернул в наш переулок!– Герда тоже мечтает слышать далеко, как Санрайз, – кукольное личико целительницы стало грустным.– Поверь, солнце, это не всегда радужно и прикольно. Зато ты спишь крепко. Не просыпаешься от каждого звука в радиусе километра.В голосе Санрайз слышалось разочарование. Она не могла контролировать громкость звука, в ней эта способность «сломалась» после первого приема жестких наркотиков. Такую роскошь, как крепкий сон всю ночь, она могла себе позволить лишь в исключительных случаях – воспользовавшись мощными медикаментами или залив в организм большое количество алкоголя. Услышав смешки Чопа, Санрайз снова разозлилась, резко воскликнув:– Что тебя так развеселило?– В радиусе – смешное слово, – произнес Чоп, накаляя обстановку неуместным весельем.– А вот если бы ты окончил школу, то воспринимал бы речь других людей совсем по-другому.– Почему?– Тебя бы не смешили обычные слова, бестолочь! Ты был бы грамотным челом!Санрайз наступила на больную мозоль недоучившегося в школе Олега Чистякова. Тот, кого все давно привыкли называть Чопом, чувствовал себя ущербно из-за этой прорехи в биографии. Он резким движением смел карты со стола и, как рассвирепевший медведь, бросился на оскорбившую его Санрайз.– Как же ты меня достала! – проорал Чоп прямо в лицо смеющейся провокаторше, сжав своей сильной рукой ее горло.– Что происходит? – проснувшийся от шума Грифель обратился к рядом сидящей Герде.– Как обычно – бои без правил. Санрайз против Чопа... Или наоборот, – с грустью констатировала целительница. Ей не нравилось, когда «койоты» грызутся.Лицо Санрайз побагровело, она смотрела в глаза обидчику с вызовом, едва слышно выдавив:– Убьешь меня?– Может, и убью, – процедил сквозь зубы Чоп, сжав ее горло еще сильнее. – Зачем ты меня цепляешь, Санрайз?– Ты меня... возбуждаешь... тупой олень...– Если я еще чуть-чуть надавлю рукой... совсем немного... ты перестанешь дышать.– Ты знаешь, что... вырубишь меня... всего на несколько секунд... Так уже было... Я не боюсь тебя, – прохрипела Санрайз. От нехватки кислорода она начала испытывать легкую эйфорию.Герда и Грифель молча наблюдали, как Анна Райзман наслаждается полубессознательным состоянием. Они знали – Санрайз сильнее противника. Она могла бы вскипятить мозг Чопа только одним взглядом, но любительница экстрима предпочла кислородное голодание.– Отпусти ее, Чоп! – скомандовал вошедший в комнату Макс.Чоп повиновался и разжал руку, с отвращением вытирая ладонь об одежду, словно испачкался в чем-то гадком.– Лесбиянка чертова! – пробубнил он.– Недоучка! – огрызнулась в ответ Санрайз.Как только в комнате появился Макс, все внимание Герды принадлежало только ему – самому идеальному человеку, которого она боготворила. Ей нравилось, когда он был рядом. С Максом было спокойно и уютно. В его руках она заметила небольшой черный чемодан.– Что в этом чемоданчике, Максик? Денюжки? – полюбопытствовала кукольная девушка. – Мы разбогатели и закатим пирушку?Макс отрицательно покачал головой, после чего перехватил слишком внимательный взгляд взволнованного Грифеля.– Какие-то проблемы, дружище? Чего ты так уставился?Грифеля прошиб холодный пот. Под пристальным взглядом лидера «койотов» он чувствовал себя вошью на лысой голове. В руках Макса была причина, по которой Андрея Ковалева отмолотили в кабинете допросов. Теперь он знал, что чемодан, которым так заинтересованы законники, существует. И при следующем допросе под слишком агрессивным напором – ударами крепыша Ивана – он вряд ли сможет промолчать об этом, потому что не в состоянии терпеть боль.К счастью для Грифеля, Макс переключился на злобную парочку. Он в очередной раз попросил Санрайз и Чопа перестать устраивать гладиаторские бои в домашних условиях.– Мы слишком нуждаемся друг в друге! – сурово произнес лидер «койотов». – Нельзя так халатно относиться к тому, кто в следующее мгновение может прикрыть твою спину!Грифель наблюдал, как сородичи по стае после строгого выговора предводителя, поджав хвосты, разбрелись по разным углам комнаты. Он на мгновение представил жизнь стаи без Макса. «Поодиночке нас выловят и уничтожат! – размышлял Грифель. – Или будут проводить опыты... Опыты – это боль, много боли!» В голове «койота» вызревал план: заключить сделку с крепкими мужиками из спецслужб, чтобы избежать губительной, мучительной, мрачной перспективы. Сколько можно скитаться и прятаться, словно крыса? Дрожать при каждом шорохе! Бояться быть... обычным ЧЕЛОВЕКОМ!