книга жизни

книга жизни17

    Только лёгкость принимается для каждого по-своему,но тогда не раскрутится по жизни колесо, когда оно, словно грязию замуровано.От прицела до прицельности ровно одинаковых шагов во предназначении. Ибо кто-толёгкость принимает жизни через игроманию, да потом вдруг погружается во схваткус самой жизнею. Никогда вперёд не забежится на дистанции, ибо все от самогоидут начала стартованья одинаково, да потом растягиваются во пути дистанции -пути преодоления. Кто-то воду мутит, да кругом всё кругом словно ворон чёрныйкружит, но всегда впереди птица белокрылая в полёте видется, ибо мутну водуптица белая очистит, да во смаковницу не допустит окунуться чёрну ворону. Знатьбы каждому по жизни свой удел, был бы каждый одним взмахом сразу у своих пожизни дел, ибо не запускалось бы тогда мысль, как птица ворон чёрная. Чтотворит каждый, то каждый творит для себя прежде, ибо да творило у погребкавсегда единое, потому и не всякий знает пути входы выходы. Далёкое зазеркалье,зачем раньше времени зовётся, агукается, словно все затерялись где-то в самомдремучем лесу, но на самом деле все так отчётливо видятся. Идущий выхода,всегда прежде всего ищет себя самого во ленте времени, ибо это и есть самое главноеотыскать себя самого во анализе по полочкам разлаженности. Много тайны, тайны,окутанной мраком и мракобесием, ибо очень трудно остановить всякого на крючокпопавшегося. Но на столбах не зря фонари поразвешены, ибо, да чтобы виделосьвсё, что в окружении делается. И опять же выше неба есть только небушко, и дакаждому бы быть не нахохленным по жизни воробышком, но и не взлетать в небесачёрным вороном, ибо светлое и чистое небушко всё очищающее преждевременно.Всегда сложно сберечь всё имеющееся, но всегда допустимо и пресечение любыхнарушений законов жизненных. Строгость там всегда правит балом, где строгостьсродни жестокости, ибо да на балу таковом всегда отплясывают бледнолицые, дажесамого первого луча боящиеся; И потому свет - это луч во царствии тёмном, ибода никогда не выдвинется шествие теней рядом со светлыми душами стартующими.Параллельные линии сами собой проведутся и пролягут пути - ряды во рядочкахрядком к рядку ибо да не пересекаются таковые пути - дороженьки. Светлыеполоски только-только расширяются, да пугают совы во ночи с тенями во ночишагающими, и да в руки крест возьмётся, и да кол осиновый, а иначе безграничнополе бранно в войнах расширяющееся. То, что словно оберег защитный разлетелсяптицей белой в разны стороны - это то, что называется началом всех начал иторможения концентрирующего негодования, с направленьем в одну сторону. Побережку, да не по воде идти, пройти, да ноженьки не замочить, ибо пройти помокру, да сухо-сухоньким из мокрого выйти. А вокруг да кто во глубину самуюокунётся, ибо нет и конца края глубине глубинного погружения, потому как видит тот, кто подГосподом во своём пути идёт, да не видит тот, кто ещё глубже погружается. Дапетух всегда стучит во темечко предупреждением, да слышит всегда тот, кто желаетслышать глас Господний, ибо потом и мокрого места даже не отыщется, потому каквсе места мокро- гиблые. Там, где всё держится видимостью, там, прежде всегоплот, как круг спасательный востребуется, ибо да всегда тот, кто плывёт пожизни на маленьком плоту и дальше будет во большей востребованности. Калачом дане заманить, да кашей всех не накормить, если по сути и заманивать никого нетребуется, а кому сам кушать будет тот, кому действительно каша нравится. Нескружить калач во скрутку, ибо он и так уже настолько скрученный, что закалкадаже близ печи, не поможет в силу возойти и выстояться. То ли дело куличи,сахарно-рассыпчатые, ибо все изюминки видны, ибо во своей закалке прежде тестовыстояло. Где то бьют колокола, звон пуская в небо самый чистый, где-то иволга склоняется до самого пруда, со водоюсветлой, самой чистой. Омут не взбунтуется, ибо не мутна водица видится, потомуи люди, словно скоморохи там и тут возле водицы в радости подпрыгивают,радуются. Каждый во труде, да во радости перед трудом, ибо душа через трудсловно светится, а безрадостна душа только мастою мается и без радости самазакрывается. Во сети ловчие легко попасть любому, да трудно выпутаться из сеткйпонакинутых, но всегда пауки вековые помогут тому, кто с Арахною сумел во путидоговориться. Ибо путано да перепутано, ибо во ночи да всегда плохо видится, новсегда чрез нить сигнальную каждый выйдет именно туда, куда прежде всегонаправлялося. А пойди туда, не зная куда, и принеси то, не знаю что, это вокниге жизни прошлой оставшееся, ибо знает голова, то что рядом делается - этодевиз жизни, дня сегодняшнего. А по сути каждый из дня во день пишет книгу жизнисобственную, ибо у всех по разному проходит свой день со переходом во сонныеночи. До рассвета ночь свои плетёт от Морфея исходя сны и сновидения, и поройтому таблеточек для сна глубокого не надо у кого действительно в ночи самое восон наиглубочайшее погружения. Не измучает и совесть, если человек по жизнисовестливый, а глубокий сон, всегда сулящий человеку выздоравливает. Ибо по поверхности пройдя, словностолбики по расшатавшиеся просят отдыха не зря для полного столбавосстановления. Кто-то катит колесо в ночи, за ногами заплутается, ибо от водыкруги уже пошли, круги своя жизни защищающие. Много там и тут лопырей да ворогов,но на всякого всегда есть своё приспособление. Чайка кружит близ воды всегда,да всегда воды во поверхности спокойные, буревестник лишь всегда весть несёт обури приближения. Вскружит голову метель, ибо никого она не спросит, движет поЗемле позёмкою она, да следы все сразу же заносит. Мимо каждого двора, гдесияет светлое оконце не постучится туда вьюга никогда, ибо сила света большая воконцах. И завьюжит, закружит, забросает хлопьями да снегами обвалистыми там,где некогда ступала нога человека всегда ненасытного. Восходящая на небе заря -заря восточная воссияет во цветах радужных, ибо даже свечи на Земле естьговорящие. Гадать да не угадать, ибо то, что рядом и есть просящее-молящее, ато, что отодвинутое не сравнимо со свечами говорящими. По маленькой капелькевосковой, да по глоточку водицы особой самому малому, да по глоточку воздухабез которого жить нельзя - жизнь собой являет особое в ленте временипродолжение. Нельзя признать то, что совсем не признаваемо, нельзя уличить то,что всегда улики имеющие, но всегда можно взять на крючок ворующего, преждечем, его рука сама во капкан собственный и поймается. Как часто в жизни так ислучается, но время настоящее выбрало позицию выжидательную поэтому всё строгона чашечках весов взвешивается, а это уже от веса зависит, кто и что на таковыечашечки положит.