Kuroko no Basuke/Предательство в чистом виде.

Глава 6

   — Ты уверен, что он там будет?
Два игрока, один высокого роста и один пониже, шли по оживленным улицам. Последние двадцать минут они пересекали перекресток за перекрестком, умело избегая столкновений с другими людьми. Ноги Мидоримы уже устали от неровных тротуаров и постоянного маневрирования между маленькими детьми и взрослыми, которые не смотрели, куда идут. Видимо, в понятие «прогуляемся» Акаши вкладывал не тот смысл, который видел Мидорима.
— Да, он там будет, – рассеянно ответил Акаши. – Я всегда прав.
Мидорима лишь закатил глаза.
Пятью минутами позже двое остановились перед старым и ветхим зданием, в котором располагалось кафе. Строение выглядело так, будто готово рухнуть в любую минуту, всего пара человек вошли в кафе и немногим больше его покинули. Постоянно раздражающе мигало название из двух больших иероглифов: 四季. Мидорима моментально прочитал его: «Шики», что означало «Четыре сезона».
Акаши посмотрел на телефоне, который час.
— Мы опаздываем, – сообщил он. – Он уже должен быть там.
Кивком он указал зеленоволосому войти. Мелодичный звон колокольчика, раздавшийся, когда они открыли дверь, оповестил официанток о новых посетителях. Заняты были лишь два столика – один влюбленной парочкой, за вторым же сидел молодой мужчина. Он обернулся взглянуть на вошедших юношей.
— Это он? – пробормотал Мидорима.
— Да.
— Столик на двоих? – вежливо улыбаясь, спросила официантка.
— Нет. Мы с тем мужчиной, – Акаши указал на мужчину, что все еще на них смотрел.
Официантка посмотрела туда, куда он указал, и кивнула.
— Хорошо. Присаживайтесь, пожалуйста.
Двое баскетболистов подошли к столику, Мидорима неуверенно, а Акаши смело. Дикая улыбка играла на губах красноволосого, когда он приблизился к теперь уже явно нервничающему мужчине. Снайпер Тейко номер один быстро его оглядел. Очевидно высокий, даже сидя, с короткими, голубыми волосами и карими глазами. Свежая рубашка на пуговицах дополнялась классическими черными брюками. Мидорима видел, как ладони мужчины нервно теребили ткань на коленях.
— Добрый день, Куроко Хару-сан, – официально поздоровался Акаши.
— А, Вы, должно быть, Акаши-кун, верно? – Хару подскочил и слегка, вежливо поклонился. Юноши удивленно вскинули брови, но тоже поклонились в ответ. Куроко, верно, свои манеры почерпнул у него, – подметил Мидорима.
Когда все сели, и Акаши заказал кофе для Мидоримы и чай себе, Хару без лишних предисловий заговорил о том, ради чего все и собрались:
— Где Тецуя? Он сильно ранен? – спросил он, сильно волнуясь.
— Он в порядке, – заверил его Акаши. – В настоящий момент он отдыхает в моей квартире. Его травмы начинают заживать.
С плеч Хару будто свалилось огромное бремя, это было очевидно. Он чуть расслабился в облегчении; беспокойство, царившее на его лице, от таких новостей исчезло. Голубоволосый мужчина провел по волосам ладонью.
— Это– это хорошо, – сказал Хару. – Я волновался, когда пришел домой и не обнаружил там Тецу. Я рад, что он нашел своих друзей, – он посмотрел на Мидориму. – Ах, а Вы...?
— Мидорима Шинтаро, – холодно ответил тот.
— Мидорима, – Хару повторил его имя. Он нахмурился на мгновение, но тут же осознание озарило его лицо. – А, Вы Мидорима-кун! Я много о Вас слышал.
Снайпер от таких слов поднял бровь. Куроко о нем рассказывал?
— Хару-сан, – Акаши привлек обратно к себе внимание мужчины. – Нам нужно поговорить.
Тень пробежала по лицу отца Куроко.
— Да, – тихо сказал он. – Я знаю, вы хотите поговорить о... матери Тецу.
— Куроко Ибуки, – подтвердил Акаши. – Хару-сан, мы осведомлены о том, что именно она является причиной непроходящих травм Тецуи.
Хару отвел взгляд в сторону, челка, упав, частично закрыла его глаза. Его ладони яростно сжались при воспоминаниях о тех ранах Тецу, которые нанесла ему мать. Мужчина с трудом сглотнул, пытаясь взять себя в руки. В этот момент Мидорима видел мало отличий между старшим и младшим Куроко.
— Понятно, – шепнул старший Куроко.
Ас школы Ракудзан спокойно отпил свой чай, но Мидорима видел бушующие в разноцветных глазах смешанные чувства. Сам он молчал и неосознанно стискивал плюшевую кошку Hello Kitty.
— Перейдем прямо к делу: мы не хотим, чтобы Тецуя продолжал страдать. Мы хотим любым возможным способом избавить Тецую от Ибуки, – Акаши опустил чашку. Бледные, тонкие пальцы постучали по тонкой фарфоровой стенке. – Однако нам необходимо Ваше сотрудничество.
Хару удивленно посмотрел на него. Его карие глаза были широко распахнуты, рот приоткрывался по мере того, как он осознавал сказанное. Очевидно, мужчина не думал, что может быть как-то полезен, если дело дойдет до Ибуки. Мидорима, впрочем, тоже не знал, чем именно он мог бы помочь. А бывший капитан отказался отвечать на любые вопросы об отце Куроко, пока они двое сюда шли.
— Мое? Я, – взрослый Куроко колебался, – я ничего не смогу сделать против Ибуки. Если я выступлю против нее в суде, она заберет опеку над Тецу, – он провел рукой по лицу. – Так будет только хуже.
— Я прекрасно осведомлен о могуществе Ибуки, – сказал Акаши. – Шинтаро, передай мне свою сумку.
Красноволосый велел Мидориме нести сюда, в кафе, тяжелую сумку, наполненную неизвестно чем. Когда Мидорима получил сумку, он не посмел спросить, почему Акаши сам не может ее нести.
Снайпер послушно наклонился и не без усилий поднял сумку. Он передал ее Акаши, тот в ответ поблагодарил.
— Ваша работа может быть... тяжелой в эмоциональном плане, но легкой в выполнении, – сумка была открыта, из нее выложены фотокамера и несколько карт памяти. Акаши положил их на середину стола, чтобы видели все. – Это может быть трудно, но я верю, что Вы отлично справитесь.
Хару подозрительно смотрел на фотокамеру.
— Что я должен сделать?
В течение следующих двадцати минут Акаши в деталях объяснял отцу Куроко, что от него требовалось, упоминая даты, время и прочие пояснения. Время шло, Мидорима видел на лице Хару все больше ужаса и был уверен, что выражение его собственного лица не сильно отличается. Жестокое, неординарное задание, просить о нем отца Куроко было неуместно. Но в то же время, Мидорима был согласен. Выполнить его был способен только Хару, никто иной.
Ничего особенного не было сказано с того момента, как молодой мужчина, пусть и нерешительно, согласился с порученной ему работой. Акаши пил чай, Мидорима подпиливал ногти (от этой привычки Акаши очень старался его отучить), а Хару просто смотрел в окно, тишина между собеседниками не была неловкой.
Громкий звонок сотового телефона заставил всех, кроме Акаши, подскочить на месте. Капитан же достал телефон, прочитал имя звонящего, а потом ответил неодобрительно:
— Дайки.
— Я не могу найти Тецу! – крикнул Аомине с другого конца линии. – Он ушел! Я везде проверил. И он оставил свой телефон!
Акаши сощурил глаза:
— Что ты имеешь в виду, говоря «он ушел»? Не было ли тебе поручено присматривать за ним и быть уверенным, что он никуда не пропадет?
— О-он спал, я клянусь! Я только немного задремал, а когда проснулся, он уже ушел! Твои кроссовки пропали и–
— Ты задремал? – яростно крикнул Акаши.
Люди в кафе с тревогой оглянулись на него. Мидорима расширившимися глазами смотрел на бывшего капитана, не веря, что он действительно может зло кричать. Аомине, должно быть, стал причиной большого переполоха, Мидорима мог точно угадать, что он сделал.
— Я-я думал, в-вреда не будет, – запинался загорелый подросток. – Тецу обычно такого не делает; ты должен согласиться! То есть, никто же и подумать не мог, что он сбежит!
Невысокий, но опасный баскетболист закрыл рукой лицо.
— Аомине Дайки, – тихо угрожал он. – Тебя ждет персональный Ад, – и затем завершил звонок.
— Шинтаро, будь готов, – Акаши поднялся, сердито стиснув зубы. Мидорима быстро повиновался, убирая в сумку камеру, карты памяти и папку. – Хару-сан, если Вас не затруднит, пройдите с нами. Ваш сын пропал, – отец Куроко шокировано уставился на говорящего, – но я весьма точно представляю, где он может быть.
~~
Мяч пролетел мимо него с угрожающей скоростью и отскочил от стены зала, скорость сильно уменьшилась, когда мяч подкатился к ногам Куроко. Он моргнул, не осознавая, когда ему успели дать пас.
— Куроко! – воскликнул Идзуки. – Это уже девятый раз!
— Ага, что происходит, Куроко? – нахмурился Теппей. – Ты обычно не отвлекаешься.
— Включай голову в игру! – громко сказал Кагами и поощрительно хлопнул невысокого мальчика по спине.
К сожалению, результат оказался прямо противоположным, Куроко качнулся вперед, что-то пискнул, спина снова нечеловечески заболела. Он вздрогнул, услышав за спиной пронзительный смех.
Куроко Ибуки наблюдала с боковой линии площадки, ее взгляд был направлен ровно на голову ее сына. Какова ее цель? – неосознанно думал Куроко. – Почему она следит за мной? Почему она ничего не делает?
Это и было главной причиной, почему голубоволосый мальчик был настолько рассеян. В мозгу тревожно звенели звоночки страха, он едва мог двигаться, чтобы по спине не бежала дрожь. И раны снова открылись. Как и сказал Акаши, к энергичным физическим нагрузкам он оказался не готов.
— Еще раз сначала! – велела Рико. – Куроко, будь внимательнее!
— Эй... Тренер? – Коганей, отдыхающий на скамейке запасных, подался вперед, чтобы зашептать в ухо Рико. – Это только мне кажется, или Куроко слегка хромает?
Тренер Сейрин посмотрела на площадку, вернее, на одного вполне конкретного игрока. И теперь, уже зная, она заметила, Куроко действительно хромал и пасы отдавал не так быстро, как мог бы. Как так произошло, что она не обратила на это внимания?
— Да что же–
— Простите, – женский голос прервал двоих шепчущихся. Коганей и Айда обернулись к голубоволосой женщине. Рико автоматически заметила чрезмерно сладкую, фальшивую улыбку на ее лице. По некоторым причинам, тренер осторожничала. Слишком нереальным было такое различие между характерами матери и сына. – Не могли бы Вы приостановить игру?
— Приостановить? – Рико вздернула бровь. – Мы не можем остановить игру.
— Остановите, пожалуйста, – повторила женщина, на этот раз в голосе было предупреждение.
У Айды от досады дернулся глаз. Что ж, родителей надо слушаться, думала она, хотя идея ей не нравилась.
— Стоп! – крикнула она игрокам. Все замерли.
— Почему мы остановились, Рико-сан? – спокойно спросил Куроко, но в голубых глазах мелькнул страх.
Ибуки, улыбаясь, шагнула на площадку. Ее сын неосознанно сделал шаг назад.
— Простите меня все, но сейчас мне нужно забрать Тецу домой.
— Хах? – не согласился Кагами. – Вы не можете просто забрать его домой! Тренировка еще не кончилась!
Ибуки с угрозой на него посмотрела. Он замолчал. Что-то в этой женщине заставляло аса Сейрин вести себя осторожно. Она пугала почти так же, как Акаши, но чем-то и по-другому.
— М-мама? – робко обратился Куроко. – Я бы хотел остаться до конца.
Потяни время. Не иди домой, – призывал его здравый смысл. – Кто-нибудь придет.
Сладковатое выражение лица его матери испарилось. Глаза стали дикими, а в улыбке, которой она одарила всех присутствующих, трансформировалась в жестокую гримасу.
— Смеешь не слушаться меня, Тецуя? – она запрокинула голову и расхохоталась. От этого смеха всем захотелось сбежать и спрятаться. – Вот оно как. Ты пропустил урок хороших манер, когда сбежал от меня вчера, – тон голоса становился все злее. – Не волнуйся, Тецуя-кун. Я удостоверюсь, что ты не пропустишь урок, когда я верну тебя домой.
Куроко замер на середине площадки. Взгляд был прикован к лицу матери, дикому и порождающему страх. Невысокого подростка захлестнул ужас от слов матери. Слезы паники закололись в глазах. Вспышки воспоминаний о предыдущих «уроках» Ибуки всплывали в мозгу. Он слышал крики, чувствовал боль, ощущал ненависть, видел свои сломанные кости; крик, оскорбления, отчаяние, мука, пытка, синяки, предметы, кровь. Он начал задыхаться, мысли сконцентрировались на прошлом: его слезы, его отвращение, его слезы, его крики, ее ненависть, ее глаза, ее руки, ее ноги, ее разочарование, ее гнев, ему нужна помощь, помощь, помощь, помощь–
— Куроко Ибуки.
Громкий уверенный голос вернул паникующего подростка к реальности. Вообще-то, кажется, он вывел из некого подобия транса всех. Вся команда Сейрин и Ибуки обернулись к прервавшему их голосу. Сердце Куроко скакнуло выше, когда он увидел Акаши, а рядом Мидориму и отца. Они здесь. Я спасен, – была первая его мысль.
Акаши скользнул взглядом по молчащей баскетбольной команде, кратко сверкнул глазами в сторону Ибуки и обратил внимание на Куроко. Видимо, он появился вовремя, голубоволосый мальчик выглядел так, будто был на грани паники. Акаши заметил, что он стоит в странной позе, опираясь больше на левую ногу, а спина чуть сгорблена, чтобы облегчить боль, что снова появилась с первой секунды игры. Он неодобрительно покачал головой.
— А вы кто такие? – Ибуки была в ярости от того, что ребенок возраста ее сына назвал ее полным именем.
— В этой информации нет необходимости, – равнодушно ответил Акаши. – Тецуя. Подойди к Шинтаро. Сейчас же.
Куроко обнаружил, что его тело послушалось команды. Он прохромал мимо Акаши к ждущему его снайперу. Мидорима тут же подхватил его за плечи, поддерживая, Куроко закачался на ногах.
— У меня есть аптечка. Я перебинтую твои раны, – тихо сказал он Куроко на ухо. В ответ получил кивок.
Поскольку не было похоже, что невысокий мальчик сможет пройти еще хоть метр, Мидорима наклонился и подхватил его на руки, будто он совсем ничего не весил (что, впрочем, было недалеко от истины. Для его возраста весил он непозволительно мало). Вместе с травмированным подростком, Мидорима вернулся к скамейкам, отдаляясь от ненавистной его матери.
— Хару, что все это значит? – требовательно спросила Ибуки. – Вели им вернуть Тецую. Мы забираем его домой.
— Ибуки, – тихо произнес Хару. – Я знаю, ты расстроена, но–
— Тецуя останется в моем доме, – сообщил Акаши. – Нам нужно работать над одним учебным проектом. Было бы гораздо удобнее, если бы он остался.
Ложь вышла настолько гладкой, настолько убедительной, что сложно было в нее не поверить. Не имело значения даже то, что баскетбольная команда Сейрин знала, что Акаши посещает другую школу.
Мать Куроко посмотрела на смелого подростка.
— Тецуя мне об этом не сообщал. Он не получал разрешения.
— Нет... но он сказал мне, – Хару тоже блефовал. – Я дал ему разрешение.
— Тогда я отзываю это разрешение! – Ибуки истерично повысила голос. – Я устанавливаю правила. Тецуя должен вернуться домой.
Акаши склонил голову:
— И почему же он должен вернуться?
— Он должен быть со своей семьей!
Лицо красноволосого стало мрачным. Его голос изменился.
— Если Вы скажете слово «семья» еще раз, – проговорил он, нешироко улыбнувшись, – то я, не колеблясь, Вас ударю.
Аура вокруг Акаши была почти осязаемой, даже Ибуки в страхе на мгновение отступила назад. Но тут же напомнила себе, что перед ней лишь подросток, а она, взрослая женщина с наибольшим влиянием в Японии, превосходит его.
— Верни мне Тецую.
Ас школы Ракудзан сделал вид, что на мгновение задумался.
— Нет.
— Хватит, Ибуки! – твердо сказал Хару. – Образование Тецуи важнее всего. Если ему нужно делать проект, правильнее будет позволить ему.
Хьюга, чьи подозрения о сумасшествии женщины подтвердились, шагнул вперед и подал голос:
— Верно. Этот проект определяет почти половину наших оценок. Пусть Куроко его сделает.
— И почему Куроко не может остаться у него? – спросил Кагами, глядя на женщину.
Мать Куроко убийственным взглядом прошлась по всем в зале.
— Вы все об этом пожалеете, – прошипела она. Она схватила свою сумочку и вылетела из здания, двери зала резко захлопнулись за ее спиной.
Хару облегченно выдохнул.
Игроки баскетбольной команды Сейрин были лишь в смятении, но счастливы, что истеричная женщина ушла.
Акаши, однако, не чувствовал облегчения ни на йоту, когда, развернувшись, шагал к израненному мальчику, над чьими ранами хлопотал Мидорима. Футболка была снята, синяки и открывшиеся от физических нагрузок раны больше ничего не скрывало. Капитан навис над хныкающим от боли мальчиком, наблюдая, как подросток справляется со жгучей болью от новой порции антисептиков, применяемых Мидоримой.
— А-Акаши-кун, – сумел проговорить Куроко.
Бывший капитан опустился на колени, чтобы оказаться лицом к лицу с распасовщиком.
— Ты ослушался меня, Тецуя.
Куроко смотрел в пол, разочарованный и опечаленный таким своим глупым решением.
— Прости, – шепнул он.
— Этому лучше не повторяться снова, – предупредил Акаши. Он взял бледного мальчика за подбородок и заставил посмотреть на себя. – Теперь ты знаешь, почему я не позволял тебе уйти. Не только потому, что тебя нашла твоя мать, а еще и потому, что твои раны открылись и могут быть заражены. Кроме себя тебе винить некого.
Слезы, с которыми Куроко боролся, пересилили его и побежали по щекам. Он попытался их стереть, но они не прекращались.
— П-прости, – попытался сказать Куроко. – Я о-отплачу за все неудобства, что я причинил Акаши-куну и М-Мидориме-куну.
Акаши сел на скамейку. Вздохнув, он осторожно обнял мальчика, стараясь не помешать Мидориме. Куроко не попытался прижаться ближе, но и не отстранился, уткнувшись лицом в тренированную грудь.
Позади двоих раздался громкий вздох. Рико Айда смотрела на раны Куроко, прижав ко рту ладонь. Баскетболисты тоже глядели шокировано.
— Господи боже мой, – чуть не плакала девушка. – Что с ним случилось?
Руки Акаши сжались над замершим Куроко. Красноволосый знал, что Куроко не хочет, чтобы многие знали о его семье. Он мгновенно придумал ложь и озвучил ее:
— Его пытались запугать. Один трус подстерег Тецую вчера, – он смотрел на игроков только своим красным глазом. – Я об этом позабочусь, – игроки Сейрин вздрогнули.
— И это все от одного человека? – недоверчиво спросила Айда. – Какой ужас! Что Куроко ему сделал?
— Вот почему он сегодня странно себя вел, – произнес Кагами, расстроенный, что не знал о ранах своего партнера. – И он хромал. Да черт, я должен был заметить раньше!
— Именно, должен был, – проговорил Акаши. – Как сокомандники, вы должны знать, когда другому больно. Если связь между игроками в Сейрин настолько слаба, вы никогда не станете сильной командой.
Теппей вскинулся:
— Эй! Мы сконцентрировались на тренировке перед матчем с Кайджо. Куроко все от нас скрыл.
Мидорима закрепил последний бинт вокруг ноги Куроко. Повязка на голове не требовала смены, но нога не заживала так быстро, как он думал.
— Скрыл или нет, не имеет значения, – сказал зеленоволосый. – Вы должны были, по крайней мере, заметить, как на него влияет эта женщина.
Акаши чуть переместил голубоволосого мальчика, чтобы тому было удобнее. Подросток, плача, задремал, и сейчас спал с более умиротворенным выражением на лице.
— Но разве это не была мать Куроко? – в замешательстве спросил Коганей. – Почему бы ему бояться собственной матери?
— А вот это уже не твое дело.
— Эй! – Кагами сердито посмотрел на бывшего капитана Тейко. – Куроко в нашей команде, это означает, что он наш. Мы имеем право знать!
— Ты ошибаешься, – сказали в один голос Акаши и Мидорима. – Он не ваш. Он наш.