Kuroko no Basuke/Предательство в чистом виде.

Глава 15

  Акаши Хаято потер глаза и зевнул, прислонившись лбом к столешнице. Ибуки была самым скрытным человеком, что он когда-либо встречал. Будь это официальным делом, он бы, пожалуй, назвал его самым сложным из всех. Никакую информацию о ней нельзя было назвать достоверной; никакую. Множество разрозненных фактов или просто ложные сведения. Его жена сумела восстановить некоторые записи об избиениях, добавила имена жертв и несколько дат, включая время совершения преступлений, но кроме этого их шестичасовые поиски ни к чему не привели.
Хаято вздохнул и поднял голову со стола. Он провел рукой по своим красным волосам. Они становятся длинными, – отметил юрист. Длинными для него, хотя на самом деле волосы были довольно короткими, примерно такой же длины, как у его сына.
— Я мог бы послать документы с записями об избиениях , – пробормотал он.
— Скажи ему, чтобы появился дома на выходных, – велела его жена, проходя мимо его кабинета. На ее лице была неширокая усмешка. – Он все еще должен заплатить за то, что скрыл Ибуки от меня.
Зная, что согласиться лучше, чем игнорировать, он просто кивнул и открыл электронную почту, собирая все файлы в одну папку. Он отправил ее, приписав «Твоя мать хочет увидеть тебя дома на выходных. Лучше послушайся ее!» и подписавшись.
— Хаято, – Рин шагнула в его кабинет и хлопнула об стол стопкой бумаг. – Отдохни от дела Ибуки. У тебя новое; судебное заседание через месяц. У меня уже есть два дела, так что тебе остается это.
Он посмотрел на документы, вскинув бровь.
— Я бы не назвал это отдыхом.
— Называй, как хочешь, – Рин махнула рукой и развернулась, чтобы уйти. – Поиски по Ибуки на сегодня закончу я.
— Ладно, – вздохнул он, услышав звук закрывшейся двери. Хаято взял первую небольшую стопку бумаг и принялся их просматривать, прежде чем моргнул и посмотрел на дверь. – Подожди-ка; разве она не сказала, что у нее уже два дела? Откуда бы у нее было время для поисков по Ибуки?
Хаято хлопнул себя по лбу и застонал, понимая, что жена вновь обвела его вокруг пальца.
~~
Куроко тихо вышел из дома и закрыл за собой дверь. Его отца нигде не было видно, и он не знал, дома ли его мать. Сегодня он точно был готов идти в школу. Он принял сильные обезболивающие и перебинтовал большую часть своих серьезных травм. Синяки в основном были не видны, но прихрамывание заметно. На щеке кусок белого пластыря, чтобы спрятать царапины от туфли.
Акаши помог ему обработать места, куда он не мог дотянуться сам, например, спину. Куроко чуть покраснел при мысли об Акаши. Хотя он и ожидал поцелуя оттого, как они сидели, он все же удивился, почувствовав губы Акаши на своих. Это был долгий, но целомудренный поцелуй. Куроко, не имеющий опыта, просто неловко шевелил губами, когда это же делал и Акаши. Красноволосый, отстранившись, усмехнулся и, будто ничего не произошло, спросил, не нужна ли ему помощь с обработкой травм.
Куроко до нынешнего времени не заботился о своих предпочтениях в отношениях. У него не было времени волноваться о чем-то настолько смешном, особенно учитывая тот факт, что его мать добралась бы до любого. Но он не мог объяснить странное неуютное чувство, которое испытывал с того момента, как Акаши ушел.
Из кармана донесся звонок телефона, вытаскивая мальчика из мыслей. Куроко зашагал (или захромал) в сторону школы, выуживая из кармана телефон.
— Это Куроко, – ответил он равнодушно.
— Тецу, – раздался низкий голос Аомине.
— Аомине-кун, – произнес Куроко с толикой удивления в голосе. – Тебе что-то нужно?
— Вообще-то, это тебе нужно, – Аомине вздохнул в трубку. – Тебя надо подвезти в Сейрин? Мне не особо удобно, но я неподалеку. А тебе глупо и необдуманно идти пешком, когда ты ранен.
Куроко моргнул, но продолжал идти к своей школе.
— А. Это так добро с твоей стороны, Аомине-кун. Но я в порядке. Я дойду.
— Эй, Тецу, – возражал загорелый подросток. – Я предлагаю тебя отвезти. Акаши меня убьет, если узнает, что я позволил тебе идти одному.
— Скажи Акаши-куну, что меня не нужно подвозить, – спокойно ответил Куроко.
— Но–!
— Спасибо, Аомине-кун. До свидания, – он закончил звонок и убрал телефон. Честно говоря, Куроко мог бы воспользоваться предложенной возможностью, зная, что прогулка пешком до школы может усугубить его травмы, но не хотел сейчас ни на кого полагаться. Если он не может осилить что-то настолько легкое, как дорога до школы, он действительно слаб.
К тому моменту, как он добрался до своего класса, прозвенел звонок. Его учитель кивнул ему, очевидно чувствующий облегчение, что с учеником-невидимкой все нормально. Куроко прохромал к своему месту и сел. Кагами сегодня тоже был. Рыжий обернулся, когда Куроко сел, невысокий подросток приготовился к вопросам.
Но их не последовало.
— Ты... в порядке? – неловко спросил Кагами.
Куроко моргнул, глядя на него.
— Да, я в порядке. Я просто попал в аварию и должен был отдохнуть несколько дней.
Кагами поморщился от лжи, но кивнул.
— Это– хорошо. Наверное. То есть, то, что ты в порядке, – он положил большую ладонь на голубоволосую макушку Куроко, стараясь не замечать бросающегося в глаза синяка на запястье и пластыря на щеке. – Хоть бы нам сказал. Рико последние пару дней только и говорит, что тебя прибьет.
Куроко убрал руку со своей головы и вздохнул. Да уж, вскоре ему придется отрабатывать пропущенные тренировки. Он знал, что тренироваться в полную силу еще не в состоянии (и Акаши бы об этом узнал), но он сможет хотя бы поприсутствовать на тренировке и посмотреть.
Но все-таки то, что Кагами не задавал безумных вопросов и не требовал объяснить, что произошло в тот день, когда его мать появилась на тренировке, было странно. Во всяком случае, он ждал, что Кагами будет сердиться больше всех.
Уроки прошли без эксцессов. Несмотря на опоздания почти на каждый урок из-за хромоты, Куроко сумел ни разу за день не упасть. Он не столкнулся ни с кем из баскетбольной команды Сейрин, кроме Кагами, разумеется, они же были в одном классе. Он игнорировал странное поведение Кагами и избегал людей, которые его не замечали.
— Встали! Поклон!
— Спасибо за работу! – проговорили хором ученики.
Куроко собрал тетрадки и забросил сумку на плечо, поморщившись от движения.
— После уроков тренировка, – Кагами потянулся и громко зевнул. – Хотя ты не должен идти.
— Нет, я уже много пропустил. Я просто посмотрю.
— Уверен? – Кагами обеспокоенно посмотрел на Куроко.
Куроко лишь безэмоционально глянул в ответ.
— Ты сегодня очень внимателен, Кагами-кун.
Ас отвернулся, щеки его слегка порозовели.
— За-заткнись! Для меня странно волноваться о тебе?
— Да. Странно. Перестань, пожалуйста, – впервые такой равнодушный, Куроко не обратил внимания на реакцию Кагами и медленно прошел к двери. – Ты идешь, Кагами-кун?
Его глаз дернулся, высокий ас вышел из класса, чтобы догнать своего партнера.
— Все будут задавать вопросы, – сообщил Кагами.
— Я знаю. Я удивлен, что Кагами-кун ничего не спрашивает.
Рыжий не ответил.
~~
— Куроко!
Имя Куроко прокричало множество голосов. Все сразу, высокие баскетболисты подлетели к несчастному подростку. Хьюга первым, потом Теппей, потом остальная команда. Айда подошла последней, но прошла сквозь толпу и приблизилась к Куроко. Внезапно появившаяся рука ткнула его в бледные щеки.
— Ах ты мелкий сопляк, – левый глаз Айды дернулся, на лице была будто приклеенная улыбка. – Ты, новичок, думаешь, что можешь делать все, что заблагорассудится. С чего ты взял, что можешь просто исчезать без объяснения причин?
— Ай... Простите, – сумел пробормотать Куроко, пока тренер дергала его за щеки. Царапина от этого не стала болеть больше, но это было неприятно.
Айда, продолжая терзать его щеки, заметила белый пластырь и два фиолетовых синяка, которые должны были быть полностью скрыты волосами. Она отпустила его щеки и сделала шаг назад, чтобы осмотреть.
— Тебе больно, – с широко открытыми глазами сказала она.
— Да, это больно, – он потер ту щеку, на которой не было пластыря.
— Я не об этом. Я об этих синяках. И что случилось с твоей щекой?
Куроко приложил ладонь к синякам над бровью. Они были от удара его матери. Раз уж его волосы были достаточно длинными, он думал, что синяки не будут заметны.
— Ага, а когда ты вошел, я заметил, что ты хромаешь, – пробормотал Коганей.
— Погодите, а это– – Хьюга шагнул вперед и потянул вниз свободную футболку Куроко, совсем чуть-чуть, чтобы было видно плечо и бинты. – Повязки? Какого черта с тобой произошло, Куроко?
Это плохо, – подумал Кагами.
Куроко стряхнул руку Хьюги и поправил футболку.
— Не делай, пожалуйста, это так резко. Я пострадал в драке.
Эй, если собираешься врать, остановись на одном варианте. Ты только что мне сказал, что в аварию попал, – Кагами странно посмотрел на голубоволосого подростка.
— Драка? Ты серьезно ввязался в драку? – команда Сейрин не могла представить, что их вежливый, маленький Куроко мог бы подраться.
— Дрались двое других. Они меня не заметили, а я оказался у них на пути, они случайно ударили меня.
Все, включая Кагами, вздрогнули. Такой вариант событий был очень вероятен с голубоволосым подростком. Даже Кагами поверил бы, если бы не знал правду. Куроко проигнорировал их реакцию и поклонился.
— Я приношу свои извинения за отсутствие, но сегодня тренироваться я не могу. Я останусь и просто посмотрю.
— Ну, да, ладно, но, – Айда прикусила губу и снова осмотрела Куроко. Эти травмы выглядели действительно серьезно.
— Прекратите расспрашивать и пялиться на него! – вмешался, наконец, Кагами. – Разве у нас не тренировка? Мы будем играть или что? У нас же еще один тренировочный матч на этих выходных, верно?
— Я думал, ты будешь задавать вопросы больше всех, Кагами, – сообщил Хьюга. – Мы все очень волнуемся о том, что произошло с Куроко.
Ас потер затылок.
— Но он вернулся. Ну да, наверное, мне тоже интересно, но я не собираюсь выспрашивать или что-то такое, – буркнул он.
— Куроко, – тихий, но сильный голос Теппея заставил всех перешептывающихся замолчать. Куроко повернул голову к своему семпаю. – С тобой жестоко обращаются?
Все затаили дыхание. Кагами замер. Куроко лишь продолжал смотреть. Вопрос был озвучен; тот вопрос, который занимал всех (впрочем, Кагами ответ на него уже получил пару дней назад) с того момента, как Куроко увидели с его матерью. Теперь все боялись ответа. Не хотелось бы, чтобы Теппей спрашивал так прямо.
Они ждали определенного ответа, но его не было. Куроко молчал, безразлично смотря в глаза Теппею. На лице не промелькнуло никаких эмоций. Кагами воспользовался шансом, чтобы оказаться перед Куроко.
— Что это за вопрос? – воскликнул он. – Это не твое дело.
Теппей нахмурился на несколько мгновение, прежде чем пожал плечами и виновато улыбнулся Куроко из-за плеча Кагами.
— Прости за это, Куроко. Забудь.
— Все нормально, – последовал безэмоциональный ответ.
— Л-ладно! – крикнул Хьюга. – Всем пошевеливаться! Особенно вам, новички; у нас тренировочный матч в эти выходные и мы не собираемся проиграть, как в прошлый раз!
Все согласно вскрикнули. И так напряжение исчезло, Куроко был отпущен на скамейку наблюдать. Хотя подросток этого не показывал, наблюдая за игрой Кагами и остальных, Куроко очень хотел присоединиться. Он несколько дней, может, неделю не играл в баскетбол и скучал по ощущению мяча в руках хотя бы на несколько секунд. Куроко заерзал на месте.
Его телефон завибрировал, заставляя замереть. Куроко нахмурился и вытащил телефон. Сообщения ему писали только Кагами и Акаши. Кагами был тут, а Акаши должен был быть сейчас в школе. Он открыл телефон и посмотрел на имя отправителя:
Папа.
У Куроко от этого перехватило дыхание. Почему отец ему пишет? Надо ли вообще читать его сообщение?
Голубоволосый мальчик знал, что игнорировать сообщение от отца будет грубо, поэтому открыл его. И медленно прочитал:
Тецуя, я понимаю, ты не хочешь видеть меня или говорить со мной. Не имеет значения, сколько раз и как я попрошу прощения, ты никогда не забудешь моих действий. Пожалуйста, позволь мне объяснить все сегодня вечером. Я прошу только об этом, Тецуя. Твоей матери дома не будет, а я приду с работы рано.
И внизу автоматическая подпись «Куроко Хару».
Куроко еще раз прочитал сообщение, еще медленнее. Слова не изменились. В голубых глазах от мысли об отце затаилась печаль. Он наклонился вперед, волосы скрыли лицо, и закрыл телефон. Не глядя, бросил в сумку. Папа...
~~
— Куроко-сан! – три человека помахали Куроко Хару, быстрым шагом приближаясь к ресторану. Отец Куроко стоял у входа, ждал их.
— Давно не виделись, – сказал тот, кто подошел первым. – Я рад, что ты позвал нас сюда.
— Да, – Хару кивнул, слабо улыбаясь. – Но вообще-то, прошел всего месяц. Я тоже рад вас видеть, Дзюн-кун, Хироши-кун, Кэтрин-сан.
— Месяц это долго, Куроко-сан, – женщина-блондинка по имени Кэтрин улыбнулась Хару. У нее было красивое овальное лицо и светлые волосы до подбородка. Она была моложе отца Куроко и весьма симпатична.
Хару открыл дверь ресторана и жестом пригласил их войти.
— Прошу, зовите меня по имени.
— Э? Тогда и ты отбрось эти вежливости, Куроко-сан, – Хироши, владелец небольшого бизнеса, усмехнулся и, приподняв бровь, посмотрел на Хару.
Голубоволосому мужчине было неловко называть кого-то просто по имени (разумеется, это не касалось Ибуки). Обращаться ко всем вежливо было его вторым естеством. Он не хотел прививать излишнюю вежливость Куроко, но голубоволосый подросток тоже приучился так говорить с самого детства. Хару сглотнул при мысли о сыне.
— Оставь его в покое, Хироши, – Дзюн, старший из троих, придержал дверь, чтобы Хару тоже вошел. – Мы все знаем, для Куроко-сана звать нас просто по имени невозможно.
— Стол на четверых? – поприветствовала их официантка.
Хару кивнул.
— Да, пожалуйста.
Она поклонилась и указала жестом.
— Проходите сюда, пожалуйста.
Вскоре все заняли свои места. Хироши и Дзюн с одной стороны стола, и Кэтрин и Хару с другой. Они спокойно пили чай, выбирая в меню свой припозднившийся по времени ланч. Хару не хотел есть, поэтому от меню отказался. То, что он собирался сделать через несколько минут, полностью лишило его аппетита.
— Так что, Куроко-сан, – Дзюн отдал официантке меню, заказав желаемое, и посмотрел в сторону усталого голубоволосого мужчины. – Почему ты вдруг позвал нас сюда?
— Ага, это почти сюрприз, – сказала Кэтрин и отпила чай. – Кстати, как твой сын? Я так давно его не видела! – Дзюн и Хироши согласились. Для них Куроко Тецуя был невинным очаровательным ребенком.
Я могу им доверять, верно? – с опаской подумал Хару. – Хироши-кун владелец небольшого бизнеса, Кэтрин-сан модель, а Дзюн-кун новостной журналист. Они не должны зависеть от Ибуки. Но все-таки мужчина был осторожен со своими давними друзьями. Впрочем, довериться кому-нибудь нужно было, и эти люди были самыми близкими, кого он знал.
— А, именно поэтому я и позвал вас сюда.
— Почему? – Хироши наклонился вперед и опер подбородок на руку. – Ты позвал нас из-за твоего сына?
Хару с силой сжал губы, понимая, что будет сложнее, чем он думал. Он посмотрел на стол и сжал ладони на коленях.
— Вы знаете мою жену, верно? – прошептал он.
Каким-то чудом его голос услышали все.
— Ибуки? Ага, виделись один раз, – фыркнул Хироши. – Страшная женщина. Не знаю, почему ты женился на ней.
Самому интересно, – подумал Хару. – Время до рождения Тецуи... было ли оно действительно счастливым?
— И не странно ли, что вы уже много лет не видели моего сына? – продолжал Хару тем же тихим голосом.
Один глаз Дзюна стал больше другого.
— Да, мы считаем это странным, но это не то, о чем действительно стоило бы спрашивать.
— Это потому, что... Тецую– избивают, – выдохнул Хару. Слова оставили во рту горький привкус.
Кэтрин прекратила пить свой чай. Хироши уставился на Хару. Дзюн замер.
— Что– что ты только что сказал, Куроко-сан? – сумела спросить Кэтрин. – Неудачная шутка.
— Нет, – тихо сказал голубоволосый мужчина. – Это правда.
— Подожди-ка, – Хироши очнулся от транса. – Ты пытаешься сказать нам, что твоего сына, Тецу-куна, избивают? Кто?
Хару отвернулся в сторону.
— Ибуки.
Дзюн-кун поперхнулся воздухом. Его пальцы сильнее стиснули чашку.
— Твоя жена?
— Да...
— К-как долго? – спросила Кэтрин.
Хару приложил к лицу руку.
— С тех пор, как Тецуе было четыре.
— Четыре? – тихо спросил Хироши. – Ты имеешь в виду, что Тецу-куна избивали – нет, все еще избивают – уже двенадцать лет? И ты все еще с той женщиной?
— Да, – они едва слышали ответ Хару.
Голубоволосый мужчина не знал, что сейчас произойдет, или, может, не ожидал, что так внезапно. Раздался вскрик «Нет, Хироши!», прежде чем его рубашку резко дернули, вынуждая Хару встать с места.
— Ах ты су–
Сильный удар пришелся на его щеку. Когда Хару оказался на полу, на его лице тут же растеклась боль. Он распластался на холодном кафельном полу с опухающей щекой. Руки Хару метнулись к месту удара. Да, пожалуйста, – умолял он мысленно, – ударь меня. Я это заслужил.
— Как ты посмел? – рыкнул Хироши. Он стоял перед Хару, костяшки правой руки были красными. – Ты позволил этой уродливой суке избивать Тецу-куна так долго? И ты все еще женат на ней? О чем ты, черт возьми, думаешь? Разведись с этой шлюхой и забери Тецу-куна!
Хару не ответил. Он только попытался встать, одна рука была прижата к щеке, другой он опирался на пол. Мужчина смог подняться на колени, но полностью встать не пытался. В конце концов, если Хироши собирается ударить его снова, он просто останется на полу и примет это. С его сыном это происходило почти каждый день.
— Э-эм, воздержитесь, пожалуйста, от грубых слов и насилия в этом ресторане. При следующем случае мы будем вынуждены попросить вас уйти, – раздался сверху дрожащий нервный голос официантки. Хару, пристыженный, не поднимал взгляд.
— Мы безмерно извиняемся, – Дзюн встал, чтобы поклониться. – Это больше не повторится.
— Куроко-сан, – донесся до его ушей успокаивающий голос Кэтрин. – Встаньте. Хироши повел себя тупо. Верно, Хироши? – в вопросе была нотка предупреждения.
Хироши потер шею, злой на себя.
— Ага... Прости, Куроко-сан. Тело само сработало, я и подумать не успел, – он протянул голубоволосому мужчине руку, Хару принял ее и поднялся. – Я уверен, у тебя были причины.
— Да, – Кэтрин кивнула. – Ты не из тех, кто без веской причины оставил бы Тецу в этом доме.
Дзюн, Хироши и Кэтрин снова заняли свои первоначальные места, Хару примостился с краю, приложив к щеке холодную бутылку с водой, которую Кэтрин ему дала. Принесли еду, официантка быстро все поставила и сбежала прочь. Хироши смущенно улыбнулся тем недобрым взглядам, которые на него бросали Кэтрин и Дзюн.
Дзюн заговорил первым, попробовав свой обед.
— Так, Куроко-сан, – тот посмотрел на друзей. – Почему ты не разведешься с Ибуки или не сообщишь в полицию? У тебя есть доказательства, верно?
— Наличие одной-двух фотографий и демонстрация их полиции ни к чему не приведет, – сообщил Хару. – Вы все знаете, Ибуки невероятно могущественна.
— Да уж, но за нарушение законов ее следует призвать к ответственности, – возразил Хироши.
Хару покачал головой.
— Ибуки самый влиятельный человек в Японии. Нападать на нее снаружи бесполезно, – он положил голову на руки. – Если я разведусь с ней, она тут же заберет опеку над Тецуей, и все станет хуже. А если ее привлекут за избиения, она найдет выход. У нее есть связи даже в правительстве.
— Но ты не можешь просто оставить все как есть, – сказала Кэтрин.
Трое вспомнили мальчика, которого видели четыре года назад: вежливого, милого и уважительного. Они были приглашены на баскетбольную игру Куроко в Тейко, примерно в то же время, когда его приняли в первый состав. Все были поражены, насколько на площадке он выглядел иначе, чем вне ее.
— Я знаю, – ответил Хару, – поэтому я планирую напасть изнутри.
— Изнутри...? – Дзюн приподнял бровь.
— Да. Ибуки скрывает немало тайн, о которых правительство не знает. Друг Тецуи, Акаши Сейдзюро, уже помогает мне.
Хироши присвистнул.
— Акаши, да? Ты действительно привлек на свою сторону семью Акаши? Ну, черт, у тебя реально есть шанс.
— За словами следи, – Дзюн качнул головой.
— Причина, по которой я позвал вас сюда... вот.
Хару вытащил что-то из своей небольшой сумки и положил на стол. Это были девять фотографий, по три для каждого. Кэтрин подалась вперед первой и рассмотрела фото.
И возглас ужаса.
— Это же–!
— Фотографии избиения, – закончил Дзюн мрачно.
Фотографии были просто неописуемы. Ужасные, четкие снимки Ибуки и Куроко, мальчик лежал на полу и пытался защититься руками. Хару стоял так, чтобы были видны лица Ибуки и Куроко. На двух из трех фото Ибуки пинала мальчика. На последней била его в глаз. Всем было очень тяжело на это смотреть, в глазах Кэтрин стояли слезы от боли в глазах Куроко. Но выражение лица Куроко на последнем снимке заставило всех смотреть куда угодно, только не на фото. В отличие от первых двух снимков, на последнем выражения лица почти не было. Пустое; безэмоциональное; никаких чувств. Удар в глаз не породил никаких эмоций. Ничего.
— Мне нужно, чтобы вы рассказали о Куроко Ибуки с этими фотографиями тем, кому вы доверяете, – тихо сказал Хару. – Людям, которые не зависят от Ибуки. Нам нужно как можно больше людей на нашей стороне. Пожалуйста, – он опустил взгляд на колени. – Это последний раз, когда я вас о чем-то прошу.
— Эти фото, Куроко-сан, – вздохнул Хироши. – Они сделаны прямо во время избиения. А это значит...?
Хару сглотнул и не ответил. У Дзюна перехватило дыхание.
— Ты сделал эти фотографии. Все это время ты смотрел и снимал.
Он снова не ответил.
— Ч-что с Тецу-куном? – Кэтрин боялась спрашивать, но ей нужно было знать.
И вновь Хару не ответил. Блондинка ахнула.
— Не– не говори мне, что Тецу-кун тебя винит?
— Я должен был, – наконец, выдохнул Хару. – Должен был... У меня не было выбора, мне пришлось, – он посмотрел на стол, ошеломленный и дрожащий. – Я– должен был. Вы понимаете, правда? Должен был.
Воспоминания того дня, когда он стоял в нескольких шагах и ничего не делал, когда его сына избивали, преследовали его. Равнодушное лицо сына, когда он попросил не трогать себя, в ту ночь сломило Хару. Это моральный шрам, от которого не избавиться никогда, даже если сын его простит.
Две руки обвились вокруг Хару, и он вдруг оказался прижат к теплому плечу. Светлые волосы скользнули по его лбу.
— Это ужасно, – сказала напугано Кэтрин. – Смотреть... как твоего сына бьют, делать фото, чтобы помочь... а потом быть обвиненным, – сильные женские руки ощущались на его спине. – Мне так жаль.
Хару медленно покачал головой.
— Мне пришлось, – его голос надломился, и крохотные капли воды скользнули по его щекам. – Я должен был... Должен был сделать так, чтобы она вышла из себя, поэтому я спровоцировал ее – поощрил ее. Я должен был оказаться на ее стороне. Мне пришлось, – он плакал и стискивал рубашку Кэтрин. – Но я понимаю отвращение Тецуи; я заслуживаю только его. Но его лицо в тот день– его лицо– – Хару уже не мог говорить связно. Он плакал тихо, беззвучно, никаких громких сопливых рыданий.
Он едва слышал, как Хироши попросил счет. Официантка подошла, стараясь не обращать внимания на Хару, и оставила счет, прежде чем быстро вернуться назад.
— Не волнуйся, Куроко-сан, – успокаивающе сказал Дзюн. – Мы все сделаем. Как у журналиста, у меня много связей. А твой сын... ты должен прояснить все прямо сейчас, – он опер подбородок на руку и посмотрел в окно. – Я достаточно видел Тецу-куна, он самый уважительный и светлый ребенок, которого я знаю. Он поймет.
Я знаю, – думал Хару молча сквозь слезы. – Я знаю.
~~
— М-мадам! – двое мужчин ворвались в кабинет и подлетели к ее столу. – Чрезвычайная ситуация, Абэ-сан!
— Что такое? – холодно спросила Ибуки, недовольная вторжением.
— Ваши файлы были просмотрены, мадам, – быстро сказал один из мужчин. – Ваши личные файлы, вместе с правительственными. К некоторым были попытки доступа, но неудачные. Однако несколько, файлы о Ваших преступлениях и идентификационные, были скопированы.
Ибуки прищурилась.
— Скопированы?
Кем? Она знала, что полиция не посмеет этого сделать, а могли это сделать только полицейские, поскольку у них был код доступа. Но она также знала, что тот, кто был против нее, понимал абсурдность простого заявления в полицию.
Это был кто-то другой, кто-то с такими же связями, как она сама.
— Вы сумели отследить, откуда шли запросы?
— Нет, засекреченная линия, – сказал мужчина, потом нерешительно добавил. – Вообще-то, мы получили буквы АКХ, когда пытались отследить. Но и только.
АКХ? Ибуки нахмурилась и постучала пальцами по столу. Код? Нет, инициалы. АКХ... Ака... Акаши Хаято. Голубоволосая женщина широко открыла глаза и поднялась из-за стола.
— Этот чертов сопляк! – прошипела она вслух.
Не только этот глупый ребенок Акаши изучал ее, он еще и семью свою привлек? Ребенок не усвоил урок, даже после того, как она уничтожила семью этого Кисе! Следует ли напасть на семью Акаши, чтобы дать ему понять, что никто не бросает ей вызов?
— Убирайтесь отсюда, – рыкнула она двоим перепуганным мужчинам. – Повторно заблокируйте все мои файлы и усложните системы доступа. Если с сегодняшнего дня еще хоть кто-нибудь получит к ним доступ, вы оба вылетите с работы.
— Д-да, мадам! – ответили двое и вылетели из кабинета.
Ибуки усмехнулась, схватила свой телефон и набрала номер.
— Время позвонить в правительство.
~~
— Я дома, – произнес Куроко, зная, что это бессмысленно. Машины его отца на парковке не было, и из его сообщения, его матери дома быть еще не должно.
Он осторожно поставил сумку и прохромал на кухню. Если папа хочет поговорить со мной вечером, я должен попробовать что-нибудь приготовить. В любом случае, это сделать он должен был, хоть и не доверял больше своему отцу. В своем состоянии Куроко не мог по-настоящему готовить, но даже не травмированным он умел только варить яйца.
Звучало неплохо, поэтому Куроко осторожно вытащил кастрюлю, поморщившись от пронзившей тело боли. Он наполнял маленькую кастрюлю водой, когда в его сумке громко зазвонил телефон. Слегка вздрогнув, Куроко поставил кастрюлю и вернулся к сумке. Акаши, – мерцало на экране телефона.
— Акаши-кун, – сказал он, но замолчал, когда услышал, что его голос звучит слегка слишком счастливо.
— Тецуя, – прохладно поприветствовал Акаши. – Ты сегодня был в школе?
— Да, – подтвердил Куроко, снова хромая в кухню, чтобы до конца наполнить кастрюлю водой.
— Ясно, – Акаши промолчал мгновение, прежде чем продолжить: – Тецуя, почему ты отказался от предложения Дайки сегодня утром?
Голубоволосый подросток чуть не выронил яйцо от вопроса. Он нахмурил голубые брови.
— Эм...
— Ты не должен был отказываться, – строго сказал его бывший капитан. – Это было безрассудно. Твоя школа примерно в восьмистах метрах от твоего дома, но с твоим состоянием ты не должен идти пешком так далеко. Дайки был прав, когда предложил тебя подвезти. У него было разрешение.
Куроко не мог спорить с Акаши. Он только опустил в кастрюлю четыре яйца и склонил голову, будто красноволосый был рядом с ним.
— Прости, Акаши-кун, – извинился Куроко. – Это больше не повторится.
— Хм, – кратко ответил Акаши. – Это не должно повториться.
Первый разговор с Акаши-куном после... поцелуя, – Куроко почти покраснел, – и меня отчитывают.
— Тецуя?
— А, да? – Куроко увеличил температуру плиты.
— Просто подожди еще немного, ладно? – голос Акаши вдруг стал тише. – Я заберу тебя из этого дома.
Губы Куроко дрогнули в слабой улыбке.
— Да. Я буду ждать, Акаши-кун.
— Вот и хорошо. Дайки заберет тебя завтра утром. Если его не будет, звони Рёте.
Куроко знал, что Акаши вот-вот положит трубку, раз уж он никогда не прощался, поэтому, прежде чем это случилось бы, голубоволосый подросток вскрикнул.
— Подожди, Акаши-кун!
— ... Да, Тецуя?
— Спасибо, – тихо сказал Куроко. – И– мне– понравилось.
Что именно, уточнять не было необходимости.
Акаши усмехнулся.
— Я знаю.
И повесил трубку.