Kuroko no Basuke/Предательство в чистом виде.

Глава 14

  Кагами почесал голову, глядя на вибрирующий телефон. Звонок с неизвестного номера. Он только что вернулся с тренировки – Куроко по-прежнему не было – и собирался домой, когда в заднем кармане завибрировал телефон. Он не узнал номер, поэтому не решался ответить. Но, будучи Бакагами, все-таки нажал на зеленую кнопку.
— Алло?
— Кагами Тайга, – раздался знакомый холодный голос. Кагами нахмурил брови, пытаясь вспомнить этот голос. – Я Акаши Сейдзюро, бывший капитан Куроко Тецуи. Помнится, наша встреча была не слишком приятной.
Акаши? Акаши – звучит знакомо.
— Чт– ты тот псих с ножницами! – вдруг вскрикнул Кагами.
— Псих с ножницами? – уточнил Акаши сухо. – Я всего лишь попытался ударить тебя за твое непослушание.
По спине рыжего стекла капелька пота. Он что, собака?
— Где ты взял мой номер?
— Тебе не нужно этого знать.
Кагами сглотнул и быстро огляделся.
— Чего– чего ты хочешь? Почему ты звонишь мне?
— Тебя интересует прошлое Куроко, верно? – от вопроса Кагами замер. – Вернее не так, не прошлое в общем, а то, что мы от тебя скрываем. Ты ищешь информацию о его матери.
— Откуда ты знаешь?
— Не надо вопросов, – отрезал Акаши. – Я назову адрес, ты немедленно приедешь. Я буду ждать.
Кагами услышал адрес, перед этим быстро вытащив из сумки ручку, и записал его на ладони. Когда посмотрел во второй раз, его глаза расширились.
— Киото? – воскликнул он. – Я не собираюсь ехать в такую даль так поздно!
— Если ты считаешь, что необходимость знать о ситуации Тецуи не такая острая, как я предполагал, тогда я думаю, тебе нет никакого резона приезжать.
Рыжий поперхнулся словами. Все его любопытство насчет Куроко будет удовлетворено всего одной поездкой в Киото. Куроко, его партнер, ситуация с его травмами прояснится так просто, и этот психованный парень с ножницами все ему расскажет. Не слишком просто? День или два назад Кисе мне угрожал. Все действительно было слишком просто, но желание узнать, что происходит, было сильнее его.
— Ладно, – угрюмо сказал Кагами. – Я приеду на следующем поезде.
— Следующий поезд отходит через шесть минут, – радостно сообщил Акаши.
— Что? Черт возьми! – Кагами тут же подхватил баскетбольную сумку и побежал. Станция была не особенно далеко. – Тебе лучше дождаться меня, ты, маляв– то есть Акаши... сан... пожалуйста, – голос в конце чуть затих, пока он пытался вспомнить «вежливые слова».
— Твое воспитание меня поражает, – скучным голосом сказал Акаши. – Я жду, что ты появишься тут до одиннадцати часов вечера. Мгновением позже, и я не впущу тебя в свой дом.
Кагами хотел было возразить, но из динамика доносился только гудок. Он непонимающе посмотрел на телефон.
— Какого черта? Он звонит мне вечером, ждет, что я приеду в Киото за несколько часов, а потом просто бросает трубку? Черт тебя побери, Куроко, – он сердито пихнул телефон в сумку. – Ты общаешься со странными людьми.
Пробежка до железнодорожной станции была короткой, но утомительной. Кагами пришлось довольно долго стоять в очереди, чтобы купить билет (а как раз в это время люди возвращались с работы), и в какой-то момент он понял, что у него нет наличных денег, только карточка с суммой для крайних случаев. Из-за этого ему пришлось отлучить из очереди, метнуться до банкомата, чтобы обналичить деньги, и вернуться. Когда он впрыгнул в свой поезд, его чуть не прищемило дверями.
Поскольку в такой час немногие ехали прямо до Киото, в поезде было не так многолюдно и тесно, как в других. Кагами доплелся до свободного места и устало на него плюхнулся. Сумку поставил рядом. На часах была уже половина восьмого, а поезд из Токио до Киото идет три с половиной часа. Он, видимо, едва успеет.
— Тупая... красноволосая малявка, – пробубнил Кагами. Голова сонно покачнулась. – Я... чуть-чуть посплю, – он улегся на свою сумку.
~~
«Поезд прибыл в Киото. Двери открываются. Будьте осторожны».
Искусственный голос разбудил Кагами от глубокого сна. Он потер глаза и недовольно приоткрыл один, чтобы сонно оглянуться вокруг. Когда он увидел, что двери вот-вот закроются, он схватил сумку и выскочил из вагона.
— Черт, – Кагами посмотрел на часы и поморщился. Почти одиннадцать. У него осталось всего десять минут. Ну не откажется же он меня впустить после того, как я проделал весь этот путь сюда, да? Честно говоря, он не хотел знать точного ответа. Просто на всякий случай, Кагами прибавил шагу и вышел со станции.
— Такси! – крикнул он, взмахнув рукой. Хотя было достаточно поздно, улицы Киото были полны машин. Белое такси медленно остановилось перед ним, дверь открылась. Высокий рыжий парень быстро втиснулся внутрь. – На этот адрес. Заплачу вдвое, если быстро, – велел Кагами.
Пожилой таксист взял бумажку, прочитал адрес, и его глаза широко распахнулись. Не говоря ни слова, он переключил рычаг коробки передач и помчался вниз по улице в нужном направлении. Кагами нетерпеливо притоптывал ногой, смотрел на часы каждую секунду. Без четырех одиннадцать. Он же успеет, да? Мелкий не захлопнет дверь у него перед носом из-за минутного опоздания, да?
— Мы на месте, – внезапно объявил водитель.
Кагами тут же отстегнул ремень безопасности, расплатился вдвое с водителем и вылетел из машины. Он даже не сказал «спасибо», захлопнул дверь и метнулся к нужному дому, адрес он запомнил. Найти было несложно, потому что:
Во-первых, дверь была красной, в отличие от всех других, обычных, черных дверей.
Во-вторых, прислонившись спиной к дверному косяку, стоял знакомый красноволосый парень, его руки и ноги были скрещены.
— Ты действительно сделал это, – отметил красноволосый, очевидно недовольный тем, насколько взбудораженным выглядел ас Сейрин. – Впрочем, я не удивлен, Тайга.
— Не зови меня по имени, – огрызнулся Кагами.
Разноцветные глаза Акаши опасно блеснули.
— Я буду звать тебя так, как мне будет угодно, – холодно ответил он. Он развернулся спиной к высокому подростку и прошел в свою большую квартиру. – Так что? Ты входишь?
То, как этот мелкий говорил, тут же вывело Кагами из себя. Он видел, как бывший капитан Куроко играет в баскетбол, так что да, что-то он умеет, но Кагами все еще выше и – возможно – сильнее его (или он так думал). В армрестлинг я точно его сделаю, готов поспорить, – размышлял Кагами.
— Сядь, – кратко велел Акаши и указал на диван. – Уже поздно. Ты голоден?
— Нет, – честно говоря, Кагами был голоден, но не собирался пробовать ничего, что Акаши дал бы ему. – Так почему ты меня сюда позвал?
Акаши взял со стола перед диваном стопку исписанных листков и блокнот.
— Ты заинтересован в секрете Тецуи, верно?
Тецуи?... А, Куроко Тецуя. Он сглотнул, но сердито посмотрел на красноволосого.
— Сейчас он мой партнер, и, когда наш сокомандник приходит избитый, мне плевать, какая там может быть страшная тайна, – Кагами сжал кулаки. – Так что да, я «заинтересован», что бы там это ни означало. Если ваше «Поколение Чудес» мне не говорит, я узнаю все сам.
В данный момент Акаши проигнорировал неуважение.
— Ты становишься слишком любопытным, – прямо сказал он, садясь напротив Кагами и скрещивая ноги. – Если продолжишь, ты станешь только помехой... Так будет, если ты нам не поможешь, – Акаши сцепил руки в замок и подался вперед. – Вместо того, чтобы быть скрывающимся, раздражающим человеком, ты можешь стать нам полезным.
— Полезным? – Кагами не понравилось, что слова о нем прозвучали, будто он вещь.
— Хм, – Акаши хмыкнул в знак согласия. – Хотя это довольно неприятно, но, кажется, ты самый умный в команде Сейрин. Позволить тебе узнать о ситуации Тецуи до того, как я объясню, создало бы проблемы, поскольку ты, наверное, тут же рассказал бы все своей команде. Я ошибаюсь?
Кагами виновато насупился. Акаши не ошибался.
— Твои мотивы очевидны, – продолжал красноволосый. – Однако сейчас я готов рассказать тебе все, что ты хочешь узнать, – он холодно улыбнулся, от улыбки Кагами замер. – Но это должно быть конфиденциальным. Ты ни слова не скажешь Сейрин о Тецуе, ясно? – в «иначе» не было необходимости. Оно подразумевалось само собой.
Высокий парень тихо сидел в кресле, сильно нахмурив раздвоенные брови. С одной стороны, он хотел рассказать всем о состоянии Куроко, ведь они, как и он сам, беспокоились, но с другой, он хотел знать ответы, на поиск которых сам уже потратил немало времени. По своему опыту Кагами знал, что он не лучший лжец. Сможет ли он сохранить тайну, если у него спросят? Он не хотел даже думать, что будет, если он «случайно проболтается».
— Ладно, – согласился Кагами, решив, наконец, что знание лучше незнания. – Я сохраню все в тайне.
Акаши изучил его взглядом, искал любые признаки колебания на лице. Но не нашел.
— Очень хорошо, – он откинулся в кресле и положил руку на спинку. – Я отвечу на все адекватные вопросы в разумных пределах.
Адекватные вопросы в разумных пределах? – Кагами приподнял бровь. – Наверное, самый важный вопрос надо задать первым.
— Куроко кто-то бьет?
— Более подходящее слово избивает, – тут же ответил Акаши, ожидая подобного вопроса. Он чуть расслабился в кресле. – Да, его избивали раньше, и сейчас это продолжается. Даже в эту самую минуту я не уверен в его безопасности, – добавил он, глядя в сторону. Только сделать ничего не могу – пока, – прибавил он мысленно.
Кагами поджал губы. Так и знал.
— Кто его избивает? – он уже знал ответ.
— Куроко Ибуки, – кратко ответил невысокий капитан. – Его мать.
— Кто такая Куроко Ибуки?
— Весьма непростая женщина, – сухо ответил Акаши. – Женщина с тремя личностями, информация о ней загадочна, психически нездорова. Тридцать шесть лет, владеет тремя самыми большими и самыми влиятельными компаниями в Японии. Никто не смеет упоминать о ее трех личностях... из тех немногих, кто вообще знает.
Три личности... Психически нездорова...
— Немногие знают? – Кагами показалось это нелепым, если Ибуки очень влиятельна и известна, разве люди не видят странности в том, что говорят о ней под разными именами?
— У Ибуки множество связей, некоторые из которых в правительстве. Можно сказать, что в политической и правовой сфере она непобедима.
Кагами понадобилось несколько секунд, чтобы разложить все новости по полочкам.
— Как долго... как долго Куроко бьют?
Акаши холодно посмотрел на аса Сейрин.
— Я первым заметил странное поведение Куроко Ибуки по отношению к сыну. Догадаться было несложно, учитывая страх Тецуи за ее реакцию и его постоянные травмы. Это было в середине первого года в Тейко, – лицо Акаши вдруг дернулось. – Я не знаю, как долго Тецуя подвергается избиениям. Однако я знаю, что это уже длилось несколько лет к тому моменту, как я узнал правду.
Несколько лет... если Акаши узнал все в первом классе средней школы, тогда Куроко бьют с самого детства? Кагами прикрыл большой ладонью лицо и тихо застонал. Он должен был знать. Вернее не так, он не должен был верить глупым оправданиям Куроко. Моего партнера избивали практически у меня на глазах.
— А что случилось в тот день, когда Куроко школу прогулял? – его голос был приглушен руками, и он не хотел встречаться глазами с пронзительным взглядом Акаши.
— Его мать сильно травмировала его в тот день, – ответил Акаши. – Сильнее обычного. Без сломанных костей, но было много внутренних ушибов. Ребра едва уцелели. Его мать выбросила – или столкнула – его со второго этажа.
— Со второго этажа? – вскрикнул Кагами и вскочил с места. – Эта женщина совсем долбанулась, что ли?
— Голос понизь, – резко сказал Акаши. – Это мой дом. Веди себя цивилизованно.
Чувствующий, будто его мать отчитывает, разъяренный подросток сел обратно.
— Извини, – неохотно буркнул он.
— Хм, – Акаши постучал пальцами по креслу. – Ты закончил с вопросами?
— Еще один, – сказал Кагами. – Почему ты хочешь сохранить это в тайне? Разве мы, Сейрин, не должны знать, что происходит с нашим игроком?
— Сейрин слишком громкая и шумная команда. Ибуки ни в коем случае не должна узнать о наших планах. Она самая влиятельная женщина в Японии; она может добывать информацию отовсюду, откуда пожелает. Я не хочу рисковать, вынося это дело на публику, – голос Акаши стал тише, когда он договаривал. Последнее предложение было таким тихим, что Кагами едва услышал: – Это еще и ради гордости Тецуи.
Кагами не ответил. Он лишь смотрел в пол, обдумывая свалившуюся на него гору информации. Пусть он подозревал это, даже был готов к этому, он все равно не мог не чувствовать вину за то, что допустил, чтобы Куроко пострадал. Он принимал от Куроко очевидную ложь и никогда в ней не сомневался. А его тень избивали много лет.
— Теперь, когда ты закончил, – Акаши прервал его размышления, – моя очередь, – он взял со стола блокнот и положил перед Кагами, открыв на первой странице. – Это свидетельства, факты и информация, которую я получил относительно Куроко Ибуки. Знай, ты и мой отец – единственные, кто должны это прочитать; никто больше. Если хоть толика этой информации ускользнет через тебя, последствия тебе не понравятся, – дрожь сбежала по спине Кагами. – Отлично. Ты меня понял. Прочитай все. На последней странице впиши все, что ты знаешь, если этого не написано.
— Все... что я знаю?
— Ты же искал информацию, разве не так?
— Ну, да, но–
— Не имеет значения, какой незначительной или бесполезной может казаться информация, впиши. Я должен знать все.
Серьезно нахмурившись, Кагами взял блокнот и принялся его читать. Как и можно было ожидать, строчка за строчкой были заполнены самой разнообразной информацией, полученной Акаши благодаря таланту поиска сведений и связей. Большая часть информации, которой располагал Кагами, уже была записана аккуратным, но торопливым почерком Акаши. К тому моменту, как он дочитал вторую страницу, он подумал, что вряд ли осталось что-то не записанное.
Акаши «терпеливо» ждал.
— Ну?
— Эмм, – Кагами почесал затылок и взял ручку. Так, остается та ерунда, что мне сказал мой старик. Неужели это действительно поможет? Он быстро записал то, что узнал от отца.
— Есть кое-что, что знаю я, но не знаешь ты. Но я сомневаюсь, что это будет полезно.
Акаши взял блокнот и прочитал неровные иероглифы. «Родители Ибуки перед своей смертью были связаны с отраслью развлечений» – было написано.
Красноволосый усмехнулся.
Хм.
~~
Куроко лежал в постели, множество подушек поддерживали его тело и голову. Его глаза невидяще смотрели в потолок. Он не двигался. Боль бы вернулась, шевельнись он хоть чуть-чуть. И пусть, проведя так весь день, Куроко стал тревожным, так и не сумев забыть про слова и действия отца, шевелиться он отказался.
Утром он попытался пойти в школу. Когда отец ушел, а мать еще спала, Куроко осторожно, с постоянной болью прокрался через дом, чтобы уйти. Но когда он добрался до своего класса, тело едва-едва повиновалось. Он сумел доплестись до своего обычного места, мысленно отметив при этом, что Кагами прогуливает уроки.
Чудом он отсидел урок, но, когда на перемене встал, чтобы идти на следующий, рухнул прямо в классе. Его учитель, каким-то чудом его заметивший, подбежал к нему и велел кому-то позвать медсестру. Куроко отнесли в медкабинет, но мальчик сумел убедить учителя не звонить родителям.
— Но, Куроко-кун, с твоим здоровьем может быть что-то не так. Мы должны хотя бы твоему отцу позвонить! – воскликнул его учитель.
— Не волнуйтесь, сенсей, – сказал Куроко. – Я просто устал. Можно я пойду домой?
Не без пререканий учитель и медсестра все-таки отправили его домой. Куроко сумел дойти, ни разу не упав.
Так он и оказался утром в постели снова, лежал и смотрел в потолок, действия отца раз за разом прокручивались в его голове. Папа бы не поступил так без веской причины, – пытался он убедить себя, но безрезультатно.
После такого предательства со стороны отца, Куроко обработал свои раны сам, медикаменты лежали в рюкзаке. Акаши упаковал для него все, включая бинты, охлаждающие пакеты, антисептики и обезболивающие. Он не знал, сломан ли его нос. Весь день он берегся, дыша ртом.
Будет ли день, когда мама не найдет меня?
Стук в окно прервал мысли Куроко. Поначалу он был слабым, поэтому Куроко подумал, что ему просто показалось. Но стук повторился, в этот раз громче. Куроко медленно спихнул с себя одеяла и с трудом выбрался из постели, травмы и раны снова заболели.
— Стук... в окно?
Кто мог бы добраться до его окна? Его комната на втором этаже. Рядом росло дерево, но ветки начинались высоко. В общем-то, «самая нижняя» ветка была как раз около окна.
Куроко доплелся до окна и открыл жалюзи. Невыразительные глаза распахнулись.
Там он, Акаши Сейдзюро, сидел на той самой ветке, в ожидании приподняв красную бровь. Акаши махнул в сторону окна. Куроко изо всех сил старался побыстрее его отпереть и открыть, впуская в комнату холодный воздух.
— Акаши-кун–
— Чтобы взобраться на дерево, ветки не нужны, – ответил Акаши на незаданный вопрос. – С детства я лазил по деревьям, – он продемонстрировал ладони голубоволосому подростку. – И у меня есть перчатки.
Куроко посмотрел на плотные зимние перчатки, прежде чем спросить:
— Почему ты здесь, Акаши-кун? Мама вернется в любую минуту.
— По имеющейся у меня информации, твоя мать сейчас работает в корпорации «Атари». Ее рабочий день кончится через четыре часа. Впусти меня.
У мальчика не было выбора, кроме как подчиниться и шагнуть назад, позволяя Акаши впрыгнуть в комнату через окно. Акаши прищурился, увидев прихрамывание, и аккуратно проник в теплую комнату. Когда его ноги коснулись пола, Акаши тут же подался вперед, чтобы осторожно взять Куроко за подбородок. Голубоволосый подросток затаил дыхание.
— Ты сильно пострадал, – заметил Акаши и цокнул языком. – Твоя мать? Уже?
— Не так сильно, – шепнул Куроко.
Акаши сердито на него посмотрел.
— Твой нос опух, он сломан?
— Я не знаю.
Капитан вздохнул от неосведомленности своего бывшего сокомандника. Он протянул руку к носу Куроко, игнорируя естественную дрожь, и осторожно ощупал переносицу. Акаши убедился, что ничего не повреждено.
— Он не сломан, – подтвердил он. – Но распух, в тканях скапливается кровь. Тебе лучше приложить лед.
— Ладно, – безропотно ответил Куроко.
Акаши кивнул, удовлетворенный ответом, и отпустил бледный подбородок. Он быстро осмотрел слабое тело, радуясь, что новые травмы в большинстве своем были обработаны правильно. На щеке Куроко остались царапины от острого каблука туфли его матери. Опухоль с глаза почти полностью спала, поскольку Куроко аккуратно прикладывал лед каждые пятнадцать минут. Начавшие было заживать синяки снова стали фиолетовыми, к ним добавилось несколько новых.
— Что не так? – строго спросил Акаши, углядев вихрь эмоций в обычно спокойных глазах Куроко. – Все еще сильно болит? Сядь.
Только Акаши мог войти к кому-то домой и раздавать там приказы. Но Куроко послушался и сел на кровать. Акаши присоединился.
— Знаешь, это вторжение, Акаши-кун, – сообщил голубоволосый мальчик.
— Какой кошмар, – равнодушно отреагировал Акаши, но добавил: – Ты разрешил мне войти. Я не вламывался, – Куроко не ответил, а красноволосый развернулся так, чтобы полностью видеть бывшего сокомандника. – Тецуя, – твердый тон заставил Куроко поднять глаза и встреться взглядом с Акаши. – Что не так? – кроме очевидного избиения, голубоволосого мальчика беспокоило что-то еще.
Куроко светло, но фальшиво улыбнулся:
— Все в порядке, Акаши-кун.
— Лжешь мне?
От вопроса Куроко замолчал. Улыбка с его губ пропала.
— А... – он стиснул руки и чуть наклонился вперед, голубая челка упала на глаза. Его голос был не громче шепота: – Все оказалось... ложью. Папа мне лгал. Он... лгал, – Куроко посмотрел на дрожащие руки. Его трясло от каждого слова. – Все здесь... ложь. Но папа... папа, я не ожидал– – голубоволосый мальчик замолчал, не уверенный, что не заплачет, если продолжит.
Акаши внимательно слушал каждое слово, что шептал Куроко. Его глаза стали шире на словах «папа» и «ложь». Я предупреждал его.
— Тихо, – утешал Акаши, когда дыхание Куроко стало глубже и чаще. – Послушай меня, Тецуя, – красноволосый взял его за плечи и развернул к себе так, чтобы двое оказались лицом к лицу. Куроко отводил взгляд, но Акаши заставил посмотреть себе в глаза, держа его подбородок двумя тонкими пальцами. – Все не ложь, Тецуя, – тихо произнес он. – Скажи мне, я ложь?
Акаши-кун? Ложь? Мне? Куроко знал, что это невозможно.
— Конечно, нет, Акаши-кун, – тут же отрицал он.
Легкая усмешка появилась на губах Акаши.
— Я никогда не стану тебе лгать, – проговорил Акаши мягко и чуть подался вперед, приближаясь к Куроко. С такого небольшого расстояния Куроко чувствовал его дыхание. – Тецуя, можно я кое-что попробую?
Попробует?
— Да, – нерешительно ответил Куроко.
Его губы накрыли другие, мягкие и прохладные.
~~
Знакомая мелодия звонка донеслась из комнаты Мидоримы Шинтаро. Комочек риса, удерживаемый палочками, замер на полпути ко рту. Зеленые брови нахмурились, он опустил рис обратно в чашку. В такое время ему не звонил никто, поскольку все знали «строгий распорядок» относительно звонков во внеучебное время. Никто, кроме одного конкретного человека.
— Могу я выйти, отец? Мама? – спросил снайпер.
Его отец хмыкнул. Его мать кивнула.
Мидорима вышел из-за стола и быстро прошел в комнату, где на столе лежал его телефон. Он взял его и посмотрел на имя звонящего. Разумеется, мерцало имя «Акаши». Он нажал на кнопку:
— Акаши, – поприветствовал он.
— Шинтаро.
— Тебе что-то нужно?
— Вообще-то, да. Ты свободен сегодня вечером?
Зеленоволосый припомнил, что должен сделать после ужина, и кивнул.
— Свободен. А что?
Акаши одобрительно хмыкнул.
— У меня есть для тебя задание. Это касается Тецуи.
Один звук имени Куроко, и внимание Мидоримы было полностью приковано к разговору. Пусть он это и отрицал, но благополучие Куроко очень волновало этого цундере.
— Что такое?
— Я узнал– некоторые интересные новости от Кагами Тайги, нового света Куроко, как я понимаю. Мне нужно, чтобы ты их проверил. Я сегодня занят, а поскольку твои способности в поиске информации исключительны, мне нужно, чтобы ты это сделал.
Мидорима кашлянул, скрывая тот факт, что польщен, ведь его бывший капитан, как правило, крайне критически настроенный, похвалил его за что-то. Впрочем, это было правдой. После Акаши, у которого, благодаря родителям, было множество важных связей (не говоря уже о том, что его родители – два лучших юриста в Японии, так что талант к поиску информации у Акаши в крови), Мидорима в плане поиска сведений был лучшим.
— Что именно я должен узнать?
— По новой информации, родители Ибуки были известными артистами.
— Артистами?
— Да. Артистами. В какой области, я не знаю, четких сведений или свидетельств, чтобы сделать вывод, нет. Я хочу, чтобы ты проверил имена «Абэ Мику» и «Судзуки Акихико», в частности информацию об их родителях. Если найдешь имена, это может быть полезно. Однако минимум я хочу знать, в какой области они работали и, если умерли, то даты смертей.
— Это все, что ты хочешь?
— Это все, – подтвердил Акаши. – Напиши мне потом, какие ресурсы ты просмотрел и расскажи все, что нашел.
Мидорима кивнул, пусть даже Акаши не мог его видеть.
— Начну прямо сейчас, – и несколько секунд тишины, ни один не вешал трубку, и зеленоволосый воспользовался шансом, чтобы нерешительно спросить: – Ты звучишь... счастливее, Акаши. У тебя хорошее настроение?
— Я счастлив, Шинтаро. Да, у меня хорошее настроение, – Акаши отключился.
~~
После ужина Мидорима сообщил родителям, что весь вечер занят. Запер дверь своей комнаты и включил компьютер. Закрыл все медицинские документы, которые просматривал днем, запустил браузер и начал искать по именам «Абэ Мику» и «Судзуки Акихико».
Нашлось множество ложных или недостоверных статей. В некоторых «Судзуки Акихико» называли «он». В основном в таких говорилось о популярности Судзуки или успехе Мику в расширении бизнеса. Крайне редко упоминалось таинственное прошлое, кое-где попадались «знаменитые родители», но лишь мельком.
У обеих личностей родителей называли фокусниками, певцами, танцорами, актерами, даже ведущими какого-то японского комедийного шоу. Не было двух статей, где говорилось бы одно и то же. Везде информация отличалась.
— Неужели ее прошлое действительно настолько скрытое? – устало спросил Мидорима после нескольких часов поисков. – Я не знаю, как Акаши удалось найти общую информацию по трем личностям. У всех неясное прошлое.
Наконец, в качестве последней попытки, он набрал новые ключевые слова. Нашлось всего несколько статей. Снайпер кликнул на первой и быстро ее просмотрел.
«Социальный статус Абэ Мику, дочери известной певицы и актера, быстро растет. Снова расширив свой бизнес в Америке...»
Мидорима вернулся на шаг назад и выбрал следующую статью.
«Абэ Мику оправляется после смерти родителей. Певица и актер погибли, бизнес Абэ-сан, похоже, распространился на всю Японию. Похороны состоялись девятнадцатого декабря, но Абэ-сан там не видели...»
Две статьи утверждают о певице и актере... Девятнадцатое декабря? Мидорима щелкнул еще на одной статье.
«Судзуки Акихико недавно потеряла родителей в трагическом происшествии семнадцатого декабря. Дата похорон не назначена. Бизнес Судзуки-сан, впрочем, растет быстрыми темпами, покупка компании «Джингун» намечена на двадцать первое декабря...»
В остальных статьях говорилось то же самое, причем для обеих личностей. Мидорима, зная теперь, что это правда, сохранил все ссылки в отдельном документе и дописал примечания, в том числе даты смерти, похорон и странный подъем бизнеса после смертей. Впрочем, имен по-прежнему не было.
Он сохранил документ и отправил его Акаши, довольный тем, что сумел выполнить возложенную работу.
~~
Когда Акаши вернулся домой в Киото, на часах было уже десять вечера. Он планировал позвонить отцу, а затем отдохнуть, но, когда взгляд уцепился за Аомине и Кисе у входной двери, он осознал, что планам не суждено сбыться, как задумано.
Однако он все еще был в на редкость хорошем настроении, ничего не изменилось. Теплое ощущение не пропадало с губ.
— Дайки, Рёта. Почему вы здесь? – Акаши подошел к ним, в ожидании изогнув бровь.
— Акаши-чи! – крикнул Кисе и бросился вперед, хватая бывшего капитана за плечи. – Ты должен им помочь! Пожалуйста! Используй свои связи, что угодно, мне все равно! Ты должен!
— Успокойся, Рёта, – резко сказал Акаши и положил одну ладонь поверх руки Кисе. Вцепившиеся в плечи руки не причиняли боли, но было неуютно. – Я не люблю, когда мне приказывают. Почему я должен что-то делать?
Аомине схватил Кисе за футболку и оттащил от Акаши.
— Он немного переволновался, – мрачно сказал загорелый подросток. – Информация не укладывается у него в мыслях.
— В чем дело? – требовательно спросил Акаши.
— Ибуки разрушила репутацию родителей Кисе, – нерадостно сообщил Аомине. – И под «разрушила» я имею в виду «разрушила». Родителей Кисе максимально понизили по службе. Ты же знаешь, отец Кисе был пилотом высшего класса... Их зарплаты сократили больше, чем вдвое.
— Это ужасно! – Кисе утер глаза рукавом. – П-папу обвинили, и это было «доказано», в алкоголизме и– и употреблении н-наркотиков, но он никогда бы этого не сделал! А-а на маму вину за п-пожар, из-за которого неделю назад сгорело здание, и теперь она не может больше участвовать в шоу, – слова Кисе путались, он всхлипывал в ладони.
Аомине обнял блондина сильной рукой и притянул ближе к себе.
— Я не знаю, как она это сделала, – тихо сказал Аомине, – но ей удалось «твердо доказать» эти обвинения. Родители Кисе сейчас в панике.
— Это нечестно, – Кисе плакал в футболку Аомине. – Они пострадали и-и-из-за меня. Я ра-разозлил ее.
Аомине утешал его, провел ладонью по спутанным светлым волосам. Он неловко поцеловал Кисе в макушку.
— Замолчи, – просто сказал загорелый подросток, никогда не умевший быть ласковым и утешать. – Ты даже говоришь с запинками. Это не твоя вина.
— Ака-Акаши-чи, – слабо сказал Кисе и утер глаза, чтобы встретиться взглядом с другими, разноцветными. – Ты должен сделать что-нибудь с матерью Куроко-чи... Она доберется до всех.
— Доверься мне, Рёта, – холодно ответил Акаши, хорошее настроение испарилось вмиг. Глаза странно блеснули. – Я остановлю ее.
~~
После того, как Акаши отправил Аомине и Кисе на такси на станцию, он вошел в свою комнату и прошел прямо к компьютеру. Первым делом проверил почту и сразу увидел письмо от Мидоримы. Открыл его и, не обращая внимания на список ссылок, прокрутил до записей. Даты и профессии.
Хорошая работа, Шинтаро. Акаши мысленно отметил, что надо будет велеть капитану Мидоримы сократить его тренировки вдвое.
— Певица и актер, хм? Почему нет имен? – он прочитал остальные примечания. – Бизнес разросся после смерти? Вот и сделка – двадцать первого декабря. Это должна быть ключевая дата.
Он запустил браузер и набрал ключевые слова. Целью было найти список известных артистов, которые погибли или умерли в течение недели перед двадцать первым декабря того года, когда состоялась сделка. После проверки нескольких надежных ресурсов, он нашел всего семь имен.
— Семь, да? – Акаши быстро их просмотрел. – Двое не имеют отношения к пению и сцене. Осталось пять, – красноволосый потянулся и сжал и разжал руки. Я узнаю абсолютно все об этих пятерых.
Он посмотрел в сторону, где невинно стояла доска для сёги, фигурки на тех же местах, на каких были оставлены во время последней игры.
— Что ж, Ибуки, – проговорил Акаши. – Ты сделала свой ход. Теперь мой черед.