Mental breakdown

Моя боль-твоя боль

  — Да, я ходил к нему, я пытался увидеться с Тэхёном, я нарушил твои запреты, я ослушался, — Юнги стоит в проёме кабинета Намджуна и пристально смотрит на альфу, рука с документом которого так и застыла в воздухе. — Больше этого не повторится, — продолжает омега. — Потому что меня выбросили на улицу за шкирку, унизили, а я себя уважаю. А ещё я там встретил Джина, и именно поэтому он привёз меня в особняк.

Джин, коротко переговорив с Намджуном, покинул особняк Мин полчаса назад. Юнги приятно, что, судя по удивлению брата, Джин ему не сказал, откуда везёт Юнги.

— Значит, опять всё делаешь по-своему, — альфа откладывает документ и потирает переносицу.

— Прежде чем ты начнёшь обвинять меня и ругаться, позволь мне сказать кое-что, — Юнги подходит ближе к столу. Намджун откидывается назад и кивает, давая понять, что слушает.

— Я очень сожалею о том, что ослушался. Я не должен был так унижаться. Я всё ещё, как глупый ребёнок, надеялся, что мы сможем с ним договориться, что он просто вспылил, и он отменит приказ касательно Тэ, но я ошибся. Ты должен знать, что я своим поступком не горжусь, — омега продолжает нервно теребить подол футболки и, опустив взгляд, изучает носки своих кед. Намджун видит, как тяжело ему даются слова, видит ту борьбу, которая идёт в Юнги, и молча за ней наблюдает. Впервые на памяти альфы Юнги признаёт ошибку, кается в ней и даже извиняется. Намджуну хочется оттянуть этот момент, послушать ещё раскаяний этого строптивого омеги, но Юнги больше продолжать не намерен.

— Значит, пришёл с повинной, — усмехается альфа и, встав на ноги, подходит к парню.

— Угу, — бурчит Мин. — Я надеюсь на тебя, — Юнги поднимает глаза. — Ты вернёшь мне брата.

— Верну, — Намджун притягивает омегу к себе и заключает в объятия. — Чонгук слов не понимает, он привык решать всё оружием. Он считает, что он Бог на земле и ему всё можно, но он ошибается. Я отвоюю Тэ, верну его домой, тебе. — Намджун обхватывает ладонями лицо омеги и всматривается в него. — У тебя всё будет просто отлично. Поверь мне, развод — не конец света. Ты встанешь на ноги, ты уже встал.

— Вот именно, я уже встал, и во мне горит огонь мести, он или дотла меня спалит, или я поставлю его на колени, — порывисто говорит Мин. — Любая помощь, совет, подключай меня тоже, я хочу, чтобы этот сукин сын пережил хотя бы час того ада, который я переживал последние сутки. Я хочу, чтобы ему было больно.

— Ну, ну, — поглаживает его волосы альфа. — Тебе сейчас только отдыхать, гулять, развлекаться. Я хочу, чтобы ты отошёл, развеялся, а всё остальное я сделаю, я решу все вопросы. Самое главное, что этот фарс, в который даже ты на какое-то время поверил, закончен, главное, что это не зашло слишком далеко.

— Куда ещё дальше, — грустно вздыхает омега и, соединив руки на пояснице брата, крепче к нему прижимается. Юнги только сейчас понимает, как сильно ему не хватало вот такого простого человеческого тепла, родных пальцев в своих волосах, звуков чужого сердца под ухом. Пусть в последнее время они с Намджуном не ладят, но он скучал, он вообще сильно скучает по семье, которой у него будто уже и нет. Присутствие и поддержка Намджуна сейчас необходимы, как воздух.

— Есть куда дальше, — говорит Ким. — Вы бы могли завести детей. Но слава высшим силам, что до этого не дошло. Тебе от этого урода ребёнок не нужен. Этот ребёнок нашему клану тоже был бы не нужен.

— Мне от него вообще ничего не нужно, — утыкается Юнги лицом в грудь брата. — Спасибо, что напомнил мне, что важнее семьи никого нет.

— По-другому и быть не могло. Я скучал по тебе, Юнги, — улыбается альфа и касается губами макушки парня.

— Я тоже, — шепчет омега и отстраняется, услышав шум в коридоре. Юнги прислушивается к тишине и, подумав, что показалось, желает Намджуну спокойной ночи и выходит из кабинета. Альфа провожает омегу взглядом и сразу идёт к шкафчику с виски.