Ослепляющий свет

Глава 10

    Вода шумела и омывала стопы стоящих на берегу Гарри и Тома. Мальчик стоял, вцепившись в ноги мужчины, ни в какую не желая их отпускать. Мысль о том, что он не хочет купаться, посещала малыша всё чаще.
А ведь они ещё даже в воду-то нормально не зашли. Теперь Том мужественно пытался взять себя в руки: совсем не хотелось подталкивать малыша к тому, чего он боится, но ведь мальчик просто не привык ещё, и нужно дать ему время приспособиться. Том, с трудом отцепив ребёнка от ног, поднял его на руки и шагнул в воду. Все это сопровождалось диким визгом и понимающими взглядами родителей, также прибывших на отдых со своими малышами. Том бы наверное и ответил им улыбкой, если бы его не душили маленькие, но очень крепкие ручки.
Тяжело вздохнув, мужчина крепче обнял мальчика и попытался вновь его успокоить. В ход шло всё: поглаживания по голове и спинке, крепкие объятия, покачивания, но мальчик даже не расслабил руки.
— Гарри, маленький, ты меня слушаешь?
Возле мокрой от слёзок шеи послышался какой-то бурк, и Том, приняв его за согласие, продолжил:
— Малыш, ты же знаешь, что я тебя никогда не отпущу?
Мальчик в руках замер.
— Ты же знаешь, что ты мой самый любимый мальчик, и я тебе ни за что не наврежу и не сделаю больно? Ты же знаешь это, Гарри?
По мнению Тома, «угу» было какое-то не совсем уверенное, что неприятно кольнуло его где-то внутри.
— Гарри, запомни навсегда: я тебя очень люблю и хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. Я никогда тебе не наврежу и тем более не сделаю больно. Мне очень хочется, чтобы ты мне доверился. Ты веришь мне, Гарри?
В этот раз мальчик расслабился и даже оторвал голову от плеча.
— Верю. Ты не урони меня только, ага?
Моська была красная и мокрая, а реснички слиплись от слез. Он, чёрт возьми, был очарователен даже во время истерики.
— Обещаю не отпускать.
Том улыбнулся, поцеловал его в лоб и медленно сделал ещё шаг, затем ещё один и ещё. Утреннее солнце приятно пригревало и совсем не пекло, маленькие волны приятно ласкали.
— Кажется, мне начинает это нравиться, — шмыгнув носом, сообщил мальчик.
Спустя полчаса Том не мог вытащить его из воды.
Губы у мелкого были совсем синие, и им уже пора было идти и перекусить, ведь с утра он так и не смог уговорить мальчика съесть даже тост. Но тот не шёл ни в какую: сидел в воде недалеко, почти у берега, шлёпал ладошками по воде, доставал со дна гладкие камушки и ракушки, ощупывал и откидывал подальше от себя. Когда всё лежащее на расстоянии вытянутой ручки кончалось, он переползал в другое место. Но глубже не заходил, и Том радовался, что ему не приходится, как остальным родителям, покрикивать, дабы малыш не зашёл слишком глубоко. Да и сам Том далеко от него не отходил, на всякий случай подстраховывая.
С горем пополам они всё же пошли на обед в бунгало, где мальчик, состроив грустную мордашку, просил его покормить, ибо «руки совсем устали плавать и больше вообще не поднимаются, правда-правда». Кое-как съев несчастный обед с рук мужчины, Гарри стал упрашивать того вернуться на берег, а не идти спать, уверяя, что так делают только неразумные малыши. И спустя пять минут вялого противостояния вырубился прямо на полу.
На попытку Тома поднять и переложить мальчика, тот велел оставить его на прохладном полу под кондиционером. Благоразумно не став протестовать, мужчина улёгся рядом, решив немного подремать.
«Немного» оказалось пятью часами, после которых они вновь пошли на берег.
Уже вечером Том, решив сделать мальчику небольшой сюрприз, повёл его в небольшой парк аттракционов. В итоге, наевшись сладкой ваты и фруктов, переобнимавшись со всем зоопарком, перекатавшись на всех дозволенных аттракционах, они вырубились уже в девять часов, еле-еле дойдя до кровати.
Последняя мысль Тома была о том, что это было начало самого насыщенного и яркого отпуска из тех, что у него когда-либо были.