Ослепляющий свет

Глава 9

      Просыпался Гарри под еле слышный шёпот тети Петуньи, говорившей что-то себе под нос. Она открывала и закрывала поскрипывающие дверки шкафчиков и не переставая вжикала молнией. Мальчик, покрутившись, попытался снова уснуть, но тётушка уже заметила его пробуждение:
— Ох, Гарри, прости, если разбудила. Том сегодня просил нас отпустить тебя с ним к океану, и мы согласились. Надеюсь, ты не против? Я уже почти собрала вещи.
— Доброе утро. Так я правда еду прямо сегодня? — Гарри даже немного подскочил на кровати.
— Да, малыш. Он, конечно, говорил нам, что как-нибудь повезёт тебя, но мы не думали, что так скоро! — судя по голосу, Петунья была чуть возмущена такими резкими незапланированными поездками, но всё-таки рада. — И, кстати, уже десять часов, а Том обещал прийти к одиннадцати, так что давай-ка мы тебя умоем, накормим и отправим путешествовать!
— Ага! — хоть мальчик и был в восторге, но все ещё позёвывал — болтание допоздна явно не способствовало бодрости на утро.
Завтракал Гарри ещё немного вяло, Том же, посмеиваясь, пообещал не ночевать с Гарри, если тот будет тараторить так же, как и прошлой ночью, вместо того, чтобы спать.
Путешествовать они решили самолётом, ну, как «они», скорее Том решил. Весь перелёт Гарри благополучно проспал, вконец измотавшись при оформлении документов и проверке багажа, и проснулся только от того, что Том начал поднимать его на руки. Гарри почти сразу при выходе из самолёта заметил, что тут было явно жарче, чем дома.
— Том, мы приехали? Тут жарко.
— Да, малыш. Давай наденем тебе кепку, а то голову ещё напечёт. Не хочешь пить?
После копошения в детском рюкзачке (спасибо тетушке за предусмотрительность) кепка была напялена на уже прилично нагретую головку.
— Не, не буду. А когда мы пойдём купаться?
— Мне кажется, что искупаться мы сегодня уже не успеем: пока разберёмся с вещами и устроимся пройдёт достаточно времени, а ведь уже почти семь часов. Хотя, может и успеем.
Они не успели. Вещи где-то задержали, и пришлось почти час сидеть в аэропорту. Жара не уходила, и Гарри выпил уже две бутылки воды, хотелось кушать, а автоматы не выдавали ничего существеннее соленого печенья, от которого ещё сильнее хотелось пить.
Хотя бы устроились они быстро, хоть Гарри и не понял, что такое бунгало. После размытых объяснений Тома яснее не стало, мальчик понял только то, что дом находится над водой и разбегаться ему в нём сильно не следует, а то ещё мимо земли в воду пролетит. Ещё Гарри понравилось, что тут было намного прохладнее и свежее, чем в аэропорту.
Купаться они не пошли: уже было темно, да и Гарри, несмотря на долгий сон в самолёте, жаловался на усталость и болящую голову. Том объяснил всё это умным словом «акклиматизация», и пообещал, что до завтра должно всё пройти. Так что после ужина, приготовленного, судя по писклявому голосу, теми же слугами из большого дома Тома, (хоть Гарри и не понял, откуда они вообще взялись — летели-то они только вдвоём) они пошли отдыхать. Кровать была одна, но огромнейшая, даже больше, чем в той спальне Тома. А ещё Гарри начало казаться, что мужчина не может жить без чего-то большого, потому что этот бунгало тоже был очень просторным.
Даже провалявшись в постели почти час, мальчик никак не мог уснуть. То он подкатывался под бок Тома, то откатывался — жарко становилось; вертелся до тех пор, пока мужчина не побрызгал на него воды и не положил прохладную мокрую тряпочку ему на лоб. Голова почти перестала болеть, а кровать почему-то стала удобнее, и мальчик провалился в сон уже не слыша облегчённого вздоха мужчины.