Редчайший

Глава 17:Спектакль.

Сейчас, спустя время, в такой краткий промежуток, как неделя, расставлять события по полочкам легче, а тогда миллионы неоправданных мыслей были втянуты помимо их воли в грандиозный «спектакль».

И спустя время, дней так через шесть, семь, весь маленький мир воссоединился, когда встретились двое, когда собраны были воедино в родах своих семей вместе.

Вернёмся к первоисточнику...

Неизвестный номер:

Господин Ким, так вы согласны на встречу?

Длинные пальцы с нехарактерной силой сжимают телефон, отпечаток обычной строчки въелся под корку головного мозга, заедая на раздражающем повторе. Отвлекает. Брови вытянуты в горизонтальную линию, внутренние их углы опущены, наружные – в противовес привычной одинокой печали, приподняты. На переносице образовались поперечные складки, контур лица стал слишком резким, скулы грозились прорезать тонкую кожу. Глаза закрыты, вдохи и выдохи сдержаны, тяжело. Решение тяжёлое. Внутри от злости всё клокочет, редкие волны «приступа» подгоняет несносный ублюдок, образ Чона до мельчайшей детали чересчур точен, а гадкая ухмылка до одури противна. Кулаки необычно чешутся, держать себя в узде, сложно, поэтому тело пробивает крупной дрожью, короткие ногти нещадно впиваются в мягкую плоть, оставляя красноватые полосы. Нормально думать в таком состояние нереально, а намеченная граница здравого ума медленно стирается, зубы сводит от усиленного «замыкания», знает, если «откроет» в пустой комнате будет разноситься яростная брань.

Раздражающий гаджет давно смолк, смс больше не приходили. Желание избавиться от старого предмета росло в геометрической прогрессии, от этого хватка только усиливалась. А противное чувство жгло грудь, рёбра опалила горячая смесь, упрямство взыграло над затуманенным разумом. Ясность покинула пределы понимания. Не руби с горяча, принцип был нарушен, быстрым набором беспорядочных букв:

Где состоится встреча?

***

Нервозность, не присущая данной личности, пробралась через открытую «щель», мерзкой змеёй, окутывая «неприступную» сущность, с садистским удовольствием впрыскивая яд, который расходился ужасной «ржавчиной». Очевидность собственного промаха постигает омегу прямо сейчас, когда он стоит на перепутье: узнать правду или оставаться в неведение. Он прекрасно помнит, что находился в здравом уме, когда просил о немедленной встрече. «Хотя, скорее всего у меня просто отсутствовало самообладание». Он помнит грубоватый бас в трубке, помнит сказанное: «Какого чёрта Джин?!»,помнит сквозное, но не озвученное: А ты не пожалеешь?