Искатели сокровищ [One Direction story]

Глава первая

Громкий хохот в углу неожиданно сменяется бранью, и, кажется, намечается драка, но никто и не смотрит. Таковы уж таверны Тортуги, пираты здесь короли, и пиратские нравы во всём - чужие горести и радости никого не интересуют, боги здесь: море, ветер, удача и золото, и если речь не о них, то никому нет дела. В углу кто-то кого-то ударил, и ближайшие соседи потащили драчунов на улицу, чтобы не мешались.

Бетти переминается с ноги на ногу и старается не совсем уж откровенно смотреть по сторонам. Хотя она на Тортуге не такой и новичок, всё-таки бывать в настоящем пиратском притоне, да ещё стоять среди тех, кто пришёл наниматься в команду, ей не доводилось. Внешне эта таверна ничем не отличается от любой другой, кроме того, что здесь никого нельзя назвать приличным человеком и всюду снуют шлюхи. Говорят здесь громко, обильно пересыпая речь бранью, от которой у Бетти алеют уши, но она всё равно невольно слушает и запоминает и разговоры, и брань, исподтишка наблюдая за окружающими.

Слушая чужие разговоры, да получая новости от словоохотливых знакомых, Бетти и узнала, что в гавани стоит корабль известного пиратского капитана Стайлса, и что капитан набирает себе команду на «Леди Энн». И она решила попытать счастья - так здесь и оказалась. Прошло, наверное, три четверти часа, и Бетти уже наслушалась и насмотрелась всякого. Она маленькая и незаметная, и чужие разговоры буквально текут к ней, так что она уже понимает, кто из ближайших соседей что представляет из себя, а заодно поймала пару новых сплетен. Честное слово, мужчины треплют языками ничуть не меньше, чем женщины. Пьяные - даже больше.

А ещё Бетти рассматривает капитана. Он сидит, откинувшись на стуле и заложив руки за голову - длинный, гибкий, как хлыст, и, наверное, очень опасный. Что будет, если он узнает правду о ней? Тогда Бетти точно узнает, какой он опасный, а ей бы не хотелось, она и так поверить может. Сидящий слева от капитана мужчина, записывающий нанятых, кажется смутно знакомым, и Бетти гадает, не на него ли она налетела на днях? Она искренне надеется, что нет, а если на него, то с тех пор она успела сменить юбку на штаны, и никто ничего не узнает. Она тогда очень спешила и совершенно позорно врезалась в кого-то, кто выворачивал из-за угла, едва не свалив обоих на землю. А так как она торопилась и слишком смутилась, то лишь пробормотала какие-то извинения и сбежала, запомнив только глаза цвета холодной воды. Ну и ладно.

Капитан качает головой, отказывая одному из нанимающихся, и машет рукой, прогоняя его прочь. Другие капитаны, бывает, берут всех без разбору, а Стайлс имеет возможность выбирать. Про него рассказывают какие-то небывалые вещи, но больше этих рассказов Бетти, зная богатое воображение сплетников, доверяет фактам. Прибытие «Леди Энн» было для Тортуги почти праздником. На берег потекли ценные товары, а в руки команды - деньги, так что каждый свободный матрос в эти дни хочет присоединиться к удачливой команде Стайлса. И Бетти хочет. И надеется, что её не прогонят вот этим ленивым взмахом руки.

Отступать поздно. Поздно ведь? Никаких отступлений, отступит она только после того, как попытается. В голове Бетти на всякий случай прокручивает уже в сотый раз свою выдуманную легенду, не слишком отличающуюся от правды, чтобы не запутаться. Делов-то, позаимствовать отцовское имя, да поменять себе пол.

Тортуга - пиратский остров, и Бетти не планировала плыть сюда, она оказалась здесь случайно. После смерти тётки она решила отправиться к отцу на Антигуа, но в пути корабль, на котором она плыла, попал в шторм и вынужден был зайти в гавань Тортуги на мелкий ремонт. Бетти свалила лихорадка, и ей пришлось проваляться в постели едва не при смерти около месяца - за это время, конечно, корабль ушёл, а деньги её почти все закончились, ведь приходилось платить за комнату и услуги врача. Бетти тогда осмотрелась, поняла, что на Тортуге можно быть не только шлюхой, и решила, что заработает руками - шила она отменно и была обучена портновскому ремеслу. И как-то так у неё всё пошло, что она задержалась ещё на пару месяцев. Сначала копила деньги на путь к отцу, а потом... Потом поняла, что не хочет на Антигуа, а хочет в море. Соль, доносимая от моря ветром, въедалась ей в лёгкие, и в груди волнами стучалось сердце, стоило только посмотреть с холма вниз, на бухту. И где, как не на Тортуге, наслушаешься такого, что море покажется раем, который вот он - руку протяни и даже можешь в грехах не каяться?

История у Бетти простая. Её мать умерла, пытаясь родить сына, а её отец - шкипер , и когда Бетти была маленькой, он часто брал её с собой в море, так что Бетти не понаслышке знает, каково это, жить на корабле. И ей нравилось - её бы воля, она всю жизнь бы на кораблях провела. Но когда Бетти подросла, тётка решила за неё взяться и настояла на том, чтобы отец оставил девушку на берегу. Премудрости домоводства показались детским лепетом после жизни на корабле. Тётка же научила её портновскому делу, а потом слегла, и Бетти несколько лет ухаживала за ней, умирающей. За это время отец несколько раз уходил в плавания, а потом женился где-то на Антигуа, и после смерти тётки Бетти собиралась присоединиться к нему и мачехе, которую прежде даже не видела.

История была простая ровно до того момента, когда Бетти пару дней назад влезла в мужские штаны и, зажмурившись, отрезала волосы. И вот когда на неё из мутного зеркала глянул кудрявый мальчишка, она поняла, что назад уже ничего не вернуть. И ей почему-то не хочется отказаться от безумной затеи стать мужчиной и наняться на пиратский корабль, не хочется продолжить так странно прервавшееся путешествие к отцу. Она знает, что пираты убивают других людей, но старается об этом не думать. На корабле полно дел, кроме убийств.

И теперь отступать поздно - отошёл огромный верзила, стоявший прямо перед ней, и Бетти со всей имеющейся смелостью шагает вперёд, становясь перед столом. Если она что и поняла за пару дней в мужском платье, так это то, что нужно быть дерзким и уверенным, тогда и вопросов меньше у окружающих и сомнений - вот она и пытается быть дерзкой и уверенной. Бетти отчётливо видит удивление и сомнение на лицах двух мужчин, когда за тем здоровенным моряком обнаруживается она - тощая и низенькая. Бетти поднимает нос вверх, подбадривая саму себя, и радуясь, что ноги не трясутся.

— Да ты совсем мальчишка! — смеётся капитан.

Он от удивления даже руки из-за головы убирает и наклоняется ближе, опираясь на стол локтями. Видимо, так просто её не рассмотреть, слишком маленькая. Ну, хоть очки не надел.

— Да, сэр, — Бетти старается звучать браво и не пищать, как девчонка. — Барт Мидлтон, хочу к вам наняться.

— Мелковатый ты какой-то, — с сомнением тянет капитан.

Пока Гарри Стайлс, капитан «Леди Энн», беззастенчиво разглядывает её, Бетти разглядывает его. Море, как известно, дурно влияет на внешность палящим солнцем, бушующим ветром и солёными водами, однако же некоторым оно придаёт мужественности, закаляет характер и тело. Вот капитан, похоже, из них - на загорелом лице светятся зелёные хитрые глаза, и весь его вид говорит о том, что капитан куда опаснее, чем думается на расстоянии. А ещё он похож на здоровущего дикого кота, а она перед ним - сущая мышь. Бетти очень страшно, а всё же надо держаться.

— Я может быть, меньше и слабее того здоровяка, которого вы взяли передо мной, но я его умнее, — заявляет она. — Умею читать, писать и говорю по-французски. И немного по-испански.

Мужчина рядом с капитаном весело улыбается, разглядывая её, и Бетти чувствует, как собственные губы у неё сейчас тоже поедут в ответной улыбке. Но, Господи святый, нельзя, мужчины не отвечают на улыбки других мужчин, даже на такие светлые. Она отводит глаза.

— А в море ты чем можешь быть полезен? — спрашивает помощник капитана.

— Всем понемногу, сэр. И палубу могу драить, и по вантам с лёгкостью заберусь. Мой отец был шкипером, так что я и в навигации кое-что понимаю.

Лучше сказать, что отец «был», меньше будет вопросов, верно?

— Если твой отец был шкипером, почему же ты раньше не стал юнгой?

Бетти глядит на помощника капитана и всё-таки вспоминает - те же глаза, на том же узком, тонко выписанном и чуть суховатом лице. Она едва не сбила с ног помощника капитана и даже не извинилась. Эта мысль странно веселит, но Бетти старается не отвлекаться от самого важного разговора в своей жизни.

— Так уж получилось, я нужен был на берегу. Ходил за больной тёткой перед смертью, так что и в медицине теперь кое-что понимаю.

— Так понимаешь, что тётка умерла? — усмехается капитан.

Сердце у Бетти колотится где-то в горле, а всё же отступать теперь совсем поздно. Хочется перевести дыхание, но всё, что она может себе позволить - смелая усмешка и прямой взгляд.

— От старости, капитан, лекарств никто не знает.

— Разве что умереть молодым, — предполагает Стайлс.

Средство на взгляд Бетти не слишком разумное, но она молчит.

— Так что ты знаешь о лекарском деле, кроме ухода за больными? — снова вмешивается помощник капитана.

Бетти надеется, что это добрый знак, возможно, ей ищут применение на борту. Хорошо бы убедить их в том, что это применение есть.

— Знаю другие способы обработки ран, кроме как плеснуть рома, сэр. Руки у меня маленькие и аккуратные, и я умею латать дыры не только в одежде, но и на людях.

Ну, не так, что прямо умеет, ей не приходилось видеть действительно страшных ран, но она знает, как что делается. И уж крови она повидала больше, чем иные мужчины, она же девушка. И она знает, какие болезни подстерегают в море и как с ними бороться. Да, она это всё знает в теории, но и на практике не оплошает. Наверное.

В общем, умение обработать рану точно может быть полезным, учитывая пиратские привычки-то. Бетти только не знает, есть ли в команде настоящий доктор.

— А кем ты был прежде?

— Портным, сэр. И хорошим, ко мне возвращались не с жалобами, а новыми заказами.

— Так почему бы тебе не остаться портным? — спрашивает капитан с насмешливой улыбкой, от которой у него на щеках появляются ямочки, а зелёные глаза сужаются. — Каждый должен делать то, в чём хорош, как по мне.

Почему? Бетти снова улыбается, но теперь совсем иначе, искренне, потому что улыбка эта адресована не капитану и не собственным страхам.

— У меня, капитан, так же, как у вас, между ушей шумит море, а в груди бьётся волна. Нет уж, моё место на корабле.

Однажды выйдя на воду, человек либо очаровывается безвозвратно, либо остаётся навеки безразличным. Бетти влюбилась ещё в детстве. Влюбилась в килевую качку, в прозрачные волны, в кильватерную струю, в скрип и шум снастей, в алмазный звёздный свет. Море, бескрайнее и мудрое, готово принять всех, но в то же время море не прощает слабости, и потому не многим действительно удаётся его полюбить, и ещё меньшему числу людей дано назвать его своим домом. Бетти хочет быть среди этого меньшего числа.

— Что скажешь, капитан? — поворачивается к Стайлсу его помощник.

Бетти ждёт приговора, почти не дыша. Она девчонка, но море принимает каждого. Море сурово, оно не терпит слабаков, да только и она не слабачка или неженка. Да, она крохотная, но упрямства ей не занимать, и характер, на который часто сетовала тётка, у неё тоже не сахарный. И сейчас Бетти точно не собирается отступать, она хочет в команду к этим людям. И чувствует, что почти добилась своего, она видит это в усмешках, которыми обмениваются капитан и его помощник.

— Дай ему бумагу, Луи, — капитан окидывает Бетти ещё одним взглядом и усмехается, качая головой, откидываясь на спинку стула. — А ты приходи утром, посмотрим, чем ты можешь оказаться полезен на борту.

— Постараюсь убедить вас в своей полезности, капитан.

— Не убедишь, выкину за борт.

— Я хорошо плаваю, капитан, и поплыву за вами.

Мужчины хохочут. Стайлс снова качает головой, словно говорит «умываю руки», а его помощник - Луи, значит? - подвигает ей бумагу, которую Бетти бегло просматривает. Это обычный контракт - условия службы, доля добычи. Условия смертельно опасной авантюры - если Бетти не скажет правды теперь, то молчать придётся вечность, иначе её выкинут к акулам, потому что женщинам на борту не место, а обманщикам - тем более.

Бетти не отступила. Подписываясь «Бартоломью Мидлтон» под договором о найме на борт «Леди Энн» под командованием капитана Гарри Стайлса, она внешне весела и бодра, даже горда. А про себя думает, что же она наделала.