Искатели сокровищ [One Direction story]

Глава восемнадцатая

Зейн Малик не уверен, что вернется из этого плавания живым. Губернатор, кажется, специально заставил командора Моргана взять с собой именно Зейна из всего офицерского состава — его не устраивает брак его племянницы с капером, пусть и получившим дворянство. Зейн рад, что милая Джи не знает о его вражде с капитаном Стайлсом, иначе она вцепилась бы в него и не отпустила. И, возможно, была бы права.

Зейн понимает, что Гарри никогда его не простит, и что-то болит у него за грудиной, камнем ложится на сердце. Для всех он поступил правильно когда-то — сдал властям пирата, который грабил корабли Испании и Англии, не особенно разбираясь, где чей груз, лишь бы продать подороже да пропить побольше. Для себя Зейн поступил так, как был должен, но соленый морской воздух каждый раз напоминает ему о свободе, которая у него была, и которую он потерял. О свободе и о друзьях, ближе которых не будет.

На Ямайке на него смотрят косо, и пусть лощеные аристократы не выказывают своего презрения, он чувствует его, как запах дерьма. Даже брат и сестра Джи одинаково морщат изящные носы, завидев его. Зейну наплевать, лишь бы Джи его любила. Но друзей среди этих напыщенных павлинов у Зейна не будет никогда, они ему и не нужны. Он понимает, как никто, что именно лучший друг чаще всего и всаживает нож в спину. Рана зарастает, но боль остается навсегда.

Он щурится на гладь океана, облокотившись о борт. Матросы суетятся на палубе, командор отдает им приказы. Зейн думает, как сложилась бы его судьба, если бы он не предал Стайлса? Может быть, они помогли бы ему выкрасть Джи, в которую он влюбился с первого взгляда, как только увидел. В тот день на главной площади Порт-Ройала казнили лучшего друга Гарри, Джеффа, и они впятером явились отдать ему долг их своеобразной пиратской чести — спасти Джеффри было невозможно. Только в полулегендарных историях пираты рискуют жизнью, спасая друзей, а в реальном мире им приходится наблюдать, как их вздергивают на виселице, а вороны выклевывают им глаза. Потому что никому не хочется висеть в петле по соседству. В тот день Гарри здорово напился в таверне и едва не разнес её к чертям за один косой взгляд какого-то моряка, а Зейн всё вспоминал высокую, хрупкую блондинку, явно знатную и богатую леди, которую увидел рядом с братом губернатора. И, судя по всему, это была его дочь.

Полюбила бы его Джи, если бы он не стал... благородным? Зейн никогда не лгал ей, он просто не договаривает, и Джи считает, что он был солдатом, отправленным командором к пиратам, чтобы раскрывать их замыслы. Зейна тошнит от собственного вранья, но стоит ему представить, как сильно возненавидит его честная и прямолинейная Джелена, его солнечная Джелена, и он продолжает путаться в паутине лжи. Если Гарри Стайлс вдруг захочет его убить, у него может быть оружие пострашнее шпаги, потому что Гарри знает всё, что происходило с Зейном последние годы, а эта правда навсегда убьет в Джи доверие.

— Как скоро мы прибудем к острову, командор? — на палубе появляется Анвар, и Зейну приходится развернуться, чтобы не выказывать неуважение, стоя спиной к командору и к племяннику губернатора.

Анвар Зейну не нравится. В этом холёном аристократе есть что-то прогнившее, только Зейн всё никак не может понять, что. Ему кажется, что Анвар продаст и отца, и мать, если ему это будет выгодно. И уж наверняка брак с девушкой, которую он никогда не видел, ему не интересен, хоть племянник губернатора и делает вид, что беспокоится о её судьбе. А скорее — просто отбывает навязанную дядей повинность, изображает из себя кого-то, кем не является. Зейн хорошо научился чувствовать людей, пока плавал под черными парусами. Белла и Анвар были удивительно похожи, и вряд ли дело было в том, что они родились близнецами.

Зейн дал себе зарок не копаться в прошлом и настоящем семьи Джи, пока это не касается их собственных отношений. Видит Бог, в его собственном прошлом полно тьмы, и Джелене среди этой тьмы не место.

— Примерно через полторы недели, мистер Мендес, — отвечает командор Морган, и Анвар морщится. Зейн давит усмешку: не по душе морские просторы? Сам Зейн в море как дома, и море — его отец и мать после того, как настоящих Десмонд Стайлс продал в рабство в Новом Свете. Бог знает, где они теперь, и Зейна это ранит.

Он мечтал найти их после того, как получил дворянство, но губернатор ясно дал ему понять, что если он хочет жениться на Джи, прошлого для него не существует. Ради Джелены Зейн пошел и на эту жертву, и он молится, чтобы Джи никогда об этом не узнала. Это её убьет.

— Надеюсь, у вас достаточно людей и пушек, чтобы разнести пиратов в щепки после того, как они получат двадцать тысяч и забрать деньги моего дяди?

Вот оно что. Зейн поджимает губы. План командора ему неизвестен, губернатор и Морган в детали его не посвящали, и офицер Малик чувствует себя «пушечным мясом». Возможно, именно им он и является. Губернатор недоволен его браком с Джи, хотя формально помешать не может — отец Джи понимает, что выбор у дочки не очень шикарный, на Ямайке либо солдаты и офицеры, либо жалкая кучка аристократии, большинство из которых уже помолвлены или женаты. Зато если Зейна убьют в схватке с пиратами, взятки будут гладки со всех. Губернатор хорошо осведомлен о вражде Зейна с Гарри и жаждет убить двух зайцев одним выстрелом.

— Два корабля обойдут остров и ударят по пиратам сзади, пока они сражаются с нами, — кивнул командор. — Я уверен в успехе.

Никто из них не считает Зейна за человека, раз детали плана обговариваются прямо при нем. Зейн отворачивается, делая вид, что разговоры его не интересуют, пока его не пригласят к участию в них, и слушает.

Запоминает.

И думает.

Вечером, когда на фрегате гаснут огни, а вахтенный, зевая, занимает свое место на квартердеке, Зейн спускается в трюм. Там несколько почтовых голубей томятся в клетках, и один из них принадлежит самому Зейну, ещё со времен его пиратского прошлого.

— Привет, малыш, — Зейн берет голубя в руки, гладит по перьям. — Давно не летал на Тортугу, да?

Его птица знает только один путь — Тортуга и Саймон Коуэлл. Когда-то Гарри использовал птицу как связующего, чтобы раньше прибытия сообщать о грузе, который им удалось реквизировать. Зейн кормит голубя и привязывает к его лапе письмо для Коуэлла. И очень надеется, что еще не слишком поздно, что Гарри ещё на Тортуге.

Однажды Зейн предал своих самых близких друзей для того, чтобы стать кем-то большим, чем преследуемый законом и солдатами пират. И у него получилось стать дворянином, но в мире аристократов, где кровь решает всё, его не принял никто, кроме милой Джи. Зейн ощущает себя дважды предателем, но воспоминания о пережитом вместе с Гарри, Луи, Найлом и Лиамом не оставляют его.

Если они и попадут на виселицу, то больше его вины в этом не будет.

Зейн, оглядываясь, подходит к борту и выпускает птицу из рук. Голубь исчезает в бархатной тьме ночи, стремясь в родную голубятню у Саймона в доме.