Искатели сокровищ [One Direction story]

Глава шестая

В темноте глухо шелестят паруса и поскрипывают натянутые ванты, пока Бетти привычно устраивается на баке, отворачиваясь от освещённой палубы. Вода, разбегающаяся от форштевня, плещется, облизывая борта, и килевая качка не даёт забыть, что они быстро движутся на юг, к Тортуге, но если сесть вот так и поднять голову к небу, то можно вообразить, что нет ни воды, ни земли, ни корабля, ни движения. Ничего нет, только чёрный бархат и белые алмазы на нём, только ночь и созвездия, которые чья-то фантазия наделила формами и смыслами. И даже ответственностью за всё происходящее под звёздным светом с людьми.

Остаться наедине с ночью в этот раз почему-то не хочется, и Бетти не старается. Ей кажется, что в голове ещё гудит от пушечной стрельбы, а на коже всё ещё остаются отпечатки копоти. На канонирской палубе, тесноватой и низкой, Бетти оказалась впервые, и, вообще говоря, за полгода впервые оказалась по-настоящему вовлечённой в сражение — в боях на чужих палубах она не участвовала. Бетти думается, что боцман вовсе её не жалеет — её тут никто не жалеет, — а скорее слишком уж хорошо видит, что она из себя представляет, и задания даёт соответствующие, парусами заниматься, например. Или, вон, на канонирской палубе тоже было неплохо. Тут, правда, не заслуга Бетти, а заслуга канонира Лиама, но и Бетти не оплошала, приказы она умела выполнять. Вот в абордажной команде она была бы не только бесполезна, но и, возможно, опасна — с неё сталось бы умереть в числе первых и упасть так, чтобы об неё все спотыкались, напарываясь на собственные же сабли. Ну, зато она пригождается после боя, когда надо латать раненых или считать добычу.

Бетти уже не угрызается совестью по поводу льющейся в море крови. Самой ей убивать не доводилось, а на пиратском корабле она поняла — бой на палубе совсем не то, что на земле, ведь с корабля некуда отступать. Здесь каждый дерётся за самое ценное — за собственную жизнь, потому что существует лишь два варианта, победа или смерть. Так что эта кровь и эти убийства, вроде как, единственный вариант.

Трусихой Бетти себя не считает, но теперь поняла, что её отвага иного сорта, не такая, как у мужчин, жаждущих крови и смерти. Бежать с саблей наперевес на палубу чужого корабля и рубить врага ей совсем не хочется, ей даже идея не нравится. Но у неё достаёт отваги лезть на мачты в шторм, потому что так надо, а она может. Или заглянуть в кровавую рану и вытащить оттуда грязь, осколки дерева и кости. Или зашить человека быстро и легко, как зашивает рубашку, потому что так правильно и это спасёт жизнь. Может, это и не отвага, но определённое мужество требуется, потому что эти действия совсем не то, что раззадорить себя криком и ринуться в бой, который продлится совсем недолго, и в котором от тебя зависит только твоя собственная жизнь.

Слышится чей-то оклик и смех, и Бетти поворачивает голову, прислушиваясь, но слов, конечно, не разобрать — это ведь компания на квартердеке, слишком далеко. Голову Бетти не отворачивает, смотрит за борт, на очертания захваченного корабля. В темноте виден лишь силуэт да громада парусов, высокий круглый борт лишь кое-где выхватывают ходовые огни, а всё-таки Бетти думает, что корабль красивый и было бы жалко его топить.

Услышав о том, как решилась их судьба, французы, которых оставалось чуть больше дюжины, громко вознесли хвалу небесам и бросились чинить свой корабль. Мачта была разбита безнадёжно, и её убрали вовсе, а вот руль успели починить до вечера, и теперь фрегат, вполне управляемый, идёт на всех парусах. Парусов, правда, теперь меньше, да и облепленное днище, которое утром позволило «Леди Энн» так легко настигнуть жертву, теперь ещё больше замедляет продвижение обоих кораблей. На «Леди Энн» даже пришлось убрать часть парусов и на некоторых забрать рифы, чтобы идти вровень. До утра корабли должны держаться вместе, а затем, когда даст разрешение капитан Стайлс, корабли разойдутся. «Леди Энн» отправится на Тортугу, сбывать награбленное, а вот фрегат отправится куда и шёл — на Ямайку, — но уже без своего груза и с требованием к губернатору выплатить выкуп за захваченных на борту заложниц.

Пленниц Бетти видела только мельком, это две молодые леди, старшая — её ровесница, наверное, — будущая жена племянника Ямайского губернатора. Их переправили на борт «Леди Энн» и заперли в каюте возле капитанской, а третья леди со служанкой осталась на фрегате, она и должна будет передать сообщение губернатору. Нейт, корабельный доктор, бурчал, что женщины на борту не к добру, а капитан посоветовал ему не напрягаться, припоминая поговорки, потому что это не женщины, а груз. Бетти могла бы добавить, что поговорка и вовсе лишена смысла, что она сама наглядное ей опровержение, но, разумеется, промолчала — за неё-то выкуп никто платить не будет и рассматривать в виде груза её не будут, зато, если узнают о ней правду, Луи устроит ей прогулку по доске.

Честно сказать, будущей племяннице губернатора и её спутнице Бетти не завидует. У них красивые платья, им отвели каюту и даже послали к ним кока Найла, чтобы выяснить, что дамы желают на ужин, только Бетти знает — девушки пленницы. И даже если им вдруг позволят выйти из каюты, что маловероятно, — они останутся пленницами, одинокими и чужими на корабле, загнанными в угол. А Бетти, хотя и прикрывается именем Барта, здесь дома.

В широкой одежде её тонкая фигура кажется тощей, а не стройной. С короткими волосами её лицо кажется юным и смазливым, но не девчачьим, к тому же Бетти потеряла немного веса, которого после болезни на Тортуге было и так не сильно много. Вот отрастающие волосы, когда Бетти случайно увидела их в отражении оконного стекла, привели её в ужас — беспорядочные кудри делали её похожим на ребёнка, но ребёнка этого было легче принять за девочку, чем за мальчика. Бетти сперва стригла волосы, но потом замучилась изворачиваться с ножницами так, чтобы никто не видел, и пошла на полумеры — нацепила на голову платок. Полегчало, так и ветер по ушам не бьёт, и солнце тёмную макушку не напекает, и лицо девчачьим не кажется. В общем, вопрос Бетти решила, и пока никто не заподозрил в ней девчонку.

Оказывается, быть на корабле дочкой шкипера среди мужчин и маленьким матросом среди мужчин — это разные вещи. Но ей нравится, у неё в конце концов начало получаться. Днём Бетти активна, как никто, потому что ей нужно убедить всех и каждого — в том числе и себя, — что она полезна. Наверное, она убедила давным-давно, и, наверное, уже миновала пора, когда её могли засыпать неудобными вопросами, но Бетти всё ещё продолжает доказывать свою полезность. Ей вообще нравится учиться и работать, так что никаких проблем нет.

Прошло около полугода с тех пор, как она подписалась под пиратским договором, и Бетти — Барт, вообще-то, — стала неотъемлемой частью команды, чем может гордиться. Когда Бетти нескромно говорила, что она умнее других, она была права. Конечно, никто на корабле особенно не умеет читать и писать, да это и не нужно, но ещё Бетти поняла, что не каждый может похвастаться подвижным умом, и беззастенчиво этим пользуется себе во благо — с ней теперь стараются не заводить долгих споров и уступают, и это служит ей некоторой защитой от любопытства. И юмор тоже. Если где и работает поговорка о том, что лучшая защита нападение, так на пиратском корабле. Бетти крошка, пяти футов, почти хрупкая в сравнении с другими, и её, конечно, первое время испытывали на прочность, задирая. Бетти пробовала уклоняться, пробовала игнорировать, но, наконец, поняла, что лучше всего у неё выходит отшучиваться. Там, где пары насмешливых фраз не хватало, Бетти без зазрений совести пускала в слова яд, отбривала любые нападки или неудобные вопросы, так что теперь пользуется славой редкой язвы и нахала. Тётка её хлопнулась бы в обморок, услышав пару особенно живописных оборотов, а моряки только прониклись уважением к наглому мальчишке. И слава Богу, потому что Бетти отчаянно нуждалась в чём-то, что сделает её своей на корабле — ей нужно было какое-то своё место, и она его нашла.

Когда Бетти уверяла, что будет полезна, тоже была права — через какое-то время, пообвыкшись, она стала затычкой в каждой бочке, занимается всем подряд и приятельствует со всеми. На корабле есть Нейт, доктор (не по образованию, а, скорее, по призванию и по опыту), и Бетти помогает ему с мелкой работой, выспрашивает всё и обо всём. Она лазит туда, куда не может пролезть кто-то крупнее, её же спускают за борт, если нужно что-то починить с внешней стороны. Иногда она помогает боцману Луи с чем-то, требующим подсчёта. Ещё она усидчива и может долго заниматься монотонной работой — она же девушка, у девушек вся жизнь монотонная, как вышивание.

И ей нравятся люди, с которыми она плавает. Они пираты, да, и не галантные кавалеры, совсем. И многие даже не умные, но на берегу тоже всяких полно. А здесь Бетти даже сдружилась кое с кем. Например, с гигантом Эрколе, тем самым верзилой, что стоял перед ней в таверне Тортуги. Бетти, прилепившаяся к нему сначала в поисках защиты, вскоре обнаружила, что Эр, как его все зовут, добрейший души человек. Ещё Бетти очень нравятся капитан и боцман. Правда, по-разному, потому что оба они совсем разные: Гарри балагур, лёгкий на подъём, полный планов и задумок — правда, скорый на расправу в случае недовольства, но Бетти уже навострилась уворачиваться, вовремя прикусывать язык и избегать капитана до тех пор, пока он не смягчится. Луи более спокойный, хотя и колкий иногда — правда, Бетти знает, если будет за что, Луи размажет её по стенке без тени пощады, так что старается поводов не давать. Ещё Бетти знает, что сочувствие всегда можно найти у Найла, а к Лиаму стоит идти за какой-нибудь историей. Но по вечерам ни к Гарри, ни к Луи, ни к Найлу, ни к Лиаму особенно-то не пристанешь, потому что они, как сейчас, сидят вместе и перешучиваются — у них своя какая-то старая компания и никого (точно не её) они к себе пускать не собираются. И ладно, если надо, Бетти найдёт другое время.

— Вот ведь!.. — доносится от квартердека, и Бетти полностью оборачивается. — Чего она добивается?

Капитан чем-то недоволен и повышает голос, судя по всему, речь об одной из пленниц. Найл пожимает плечами, пока Гарри раздражённо хмурится, их хорошо видно под фонарём. Бетти встаёт со своего места и тихонько двигается в ту сторону. Не подслушивает, но слышит — хотели бы скрыть свой разговор, заперлись бы где-нибудь.

— Ничего не добивается, утверждает, что не голодна.

— Значит, правда не голодна, — отмахивается Луи.

И всё? Бетти уже хочет скользнуть внутрь корабля. День был долгим, а чужие разговоры не стоят того, чтобы прятаться, но её окликает канонир.

— Привет, Барт.

— Привет, — отвечает Бетти и подходит к трапу на квартердек. — Военный совет держите?

Она знает, что совет не военный, и отлично видит, что мужчины играют в кости, как и каждый вечер. Это им вместо молитвы, наверное. И ром.

— Какой там, — отмахивается Найл. — Наш груз отказывается ужинать.

Так себе интрига. Бетти пожимает плечами и улыбается. Найл добрая душа и отличный кок, по его виду ясно, что поведение мисс его не то что обижает, но обескураживает.

— Ну, а я не откажусь, если предложишь.

Мужчины хохочут. Капитан милостиво взмахивает рукой в приглашающем жесте, и Бетти поднимается на квартердек. У руля стоит вахтовой, а мужчины сидят на рундуках, передавая друг другу стаканчик с костями, да двигают вперёд монетки, делая ставки.

— Куда в тебя только лезет? — делано качает головой Луи. — Ладно бы хоть подрос немного.

Места на рундуках нет, да Бетти и не собирается кого-то двигать, садится на палубу, скрещивая ноги. Так ей даже лучше видно. Проблема в том, что ещё ей хорошо видно боцмана, а это её всегда отвлекает.

— Ну, знаете, сэр, чтобы лазить по вантам да пушки тягать, мне нужны силы.

— Знаю. Как он на канонирской палубе, Лиам?

— Бегает быстро, — пожимает плечами канонир. — И заряжает на совесть.

Он выкидывает кости, на них десятка, и с довольной усмешкой передаёт стакан дальше Гарри, потом косится на Бетти.

— Эй, Барт, давай-ка к нам в команду?

— Будешь топить красивые корабли, — кивает Гарри.

— Главное, чтобы не «Леди Энн», — в тон отвечает Бетти.

Гарри щурится на неё, прикрывая зелёные кошачьи глаза ресницами, потом улыбается, демонстрируя ямочки на щеках.

— «Леди Энн» мы топить не дадим.

— Ни за что, сэр, — с готовностью отвечает Бетти. — Ваше маленькое королевство в безопасности, будьте уверены.

Гарри хохочет, выкидывая кости. Его смех подхватывают другие, и Бетти — ну дурочка же, -переводит взгляд на Луи, следит за поднимающимися тонкими губами, за движением скул, и отводит глаза прежде, чем кто-то заметит. Вот смотреть на Луи не надо, это странно.

— Тогда я спокоен, — усмехается Гарри. — Я на тебя полагаюсь.

Гарри передаёт стакан Луи. Бетти следит за его руками, чтобы не смотреть в глаза, убеждает себя, что ей интересны чернильные контуры татуировок на запястьях и выше. Интересны же.

— А сколько мы пробудем на Тортуге, сэр? — интересуется Бетти у капитана. — Выкуп же нам не туда доставят?

— Это было бы забавно, — хмыкает Стайлс. — Нет, за выкупом идём на Наветренные острова, так что на Тортугу зайдём ненадолго.

— Надо бы задержаться, — говорит Лиам.

— Не волнуйся, от Шерил тебя никто оттаскивать не будет.

— Спасибо, конечно, но я вообще-то хотел пушками заняться. Надо заменить парочку лафетов.

— Успеем, — кивает капитан. — Особенно если вы соберётесь с мозгами и подумаете, что вам надо, до прибытия на остров. Тогда всё устроим.

— Луи всё устроит, — вздыхает Луи. — Это ты хочешь сказать?

Гарри пожимает плечами, даже не скрывая ухмылки, а Найл открыто смеётся. Лиам наклоняется к Бетти и громко шепчет:

— Надеюсь, они сейчас отвлекутся, и мы с Найлом обыграем их.

— А мог бы надеяться на то, что они отвлекутся, и ты сможешь выпросить себе новые пушки и больше времени на Тортуге, — улыбается Бетти.

— Какое коварство, — качает головой Найл. — Лиам, ты просто обязан воспользоваться этой идеей.

— Чёрта с два! — хором возмущаются Гарри и Луи.

Бетти невинно пожимает плечами, видя, как Гарри грозит ей кулаком, а Луи улыбается насмешливо и смотрит при этом совсем прямо, и если бы Бетти не прикидывалась Бартом, была бы безнадёжно смущена — а так только уши краснеют. Бетти кажется, что она дура.

— Шанс упущен, — смеётся Найл.

— Видимо, в другой раз, — пожимает плечами Лиам. — Так я продолжаю рассказывать?

Дождавшись кивков, Лиам ведёт рассказ, прерванный, видимо, как раз тем самым обсуждением строптивых пленниц. Канонир коротко поясняет для Бетти, что пересказывает слова моряков, которые ходили к берегам материка и дальше, в Индийский океан. Бетти переводит взгляд на Лиама. У него есть жена Шерил, и его глаза не похожи на бериллы цвета холодной воды перед штормом. На Лиама смотреть приятно и безопасно, нет никаких глупых мыслей и восторженного смятения под рёбрами.

Бетти слушает Лиама и старается сосредоточиться на рассказе, а не на том, что она дура. Ей удаётся, она даже задаёт вопросы и поддерживает шутки. И вскоре успокаивается, представляя себе всё то, о чём слышит, и надеясь, что капитан тоже соблазнится и направит корабль к материку. У Лиама всегда складно выходят рассказы, а дальние берега Бетти манят, она ведь так мало видела, а мир такой огромный.
_____________________________________
_____________________________________
Бак — носовая часть верхней палубы корабля
Форштевень — брус, образующий переднюю оконечность судна (продолжение киля в носовой части)
Рундук — а) прилавки в корме, которые устраивались по обе стороны от руля; б) сундучки в каютах и на палубах