Забвение

12

Драко сидит в своей комнате, не зажигая свечей. Он смотрит на огни ночного Парижа за окном. На столе ополовиненная уже бутылка огневиски и бокал. Рубашка выпущена из брюк, пиджак валяется на кровати. Всегда идеально прилизанные волосы взлохмачены. Он снова видел ее глаза, глаза, за которые готов отдать жизнь. Зачем она собрала волосы в пучок? Драко так любит ее кудри, пусть отпустит их на волю! Малфой так скучал по Гермионе, по каждой мельчайшей ее детали. Сегодня он ее видел, ее, но всю же другую, изменившуюся... Эмили... Кто придумал это имя? Оно ни капли ей не идет! Такое простое, обыденное, может быть даже милое, но совсем не передающее огонь ее натуры. Гермиона! И только так! Только именем греческой царевны, дочери Елены Прекрасной! Она и сама прекрасна для Драко. Малфой глотает огневиски совсем не аристократически, большими глотками, обжигая горло. Ему хочется утопиться в алкоголе, потому что все неимоверно запутано. Из-за его дурацкого заклинания, все стало совсем безнадежно, а теперь еще и Блейз, влюбленный в его любимую девушку, кто бы мог подумать, что Забини способен любить. Сейчас Драко как никогда не хватает Пэнси Паркинсон, которая может выслушать, погладить по голове и сказать, что все будет хорошо так, что ей веришь. Гриффиндорцы никогда не знали, какой чуткой и терпеливой может быть острая на язык Пэнси. Вот только она в Цюрихе, не поможет, не спасет от самого себя, как не раз бывало. Даже вечно кудахчущая курица Милисента, и та далеко. Причитания, ее конек, но и причитать некому. Эта война растерзала их души, а потом разобщила, раскидала. Они многое потеряли, но самое главное, потеряли друг друга в этом огромном мире. Нет больше слизеринской гостиной для них, они покинули Хогвартс, который собирал их вместе, потому что по одиночке люди слабы. Жизнь сполна им это доказала! Больше нет Северуса Снегга, который ворчал, но спасал, укрывал крылом черной мантии, спасающей от всех бед. Нет Дамблдора, делавшего из Хогвартса неприступную крепость, страну счастливого и беззаботного детства. Они, дети, сами несли туда тьму, из своих семей и своих душ. Драко часто вспоминает школу. Даже страшное задание, данное Темным Лордом на шестом курсе, после всех ужасов войны и Азкабана, кажется не таким уж и жутким. Все познается в сравнении, и прелесть уютного Хогвартса, где самой большой проблемой были объемы домашних заданий, выигрыш Кубка по квиддичу и Кубка факультетов. Теперь все запутано и непонятно. В жизни нет профессоров, которые объяснят как правильно и спасут от ошибок. В жизни даже нет правил, следование которым гарантирует успех. Каждый крутится как может, а что выходит ‒ расхлебывает сам. И даже друзей рядом нет у Драко, чтобы подставили плечо. Отец учил Малфоя, что нужны либо слуги, либо покровители, друзья ‒ лишнее, семья служит только для продолжения рода. Мужчина должен быть сильным и все преодолевать сам. Отцу осталось чуть меньше семи лет Азкабана. Он не понял жизни, все они ее не поняли. Малфой теперь точно знает, что секрет успеха не в чистоте крови, ни в ледяной аристократической гордости. Как много он может отдать за нежные мамины руки, которые в детстве перебирали его волосы, когда он клал голову на колени Нарциссе. Сейчас маме самой нужны поддержка и защита. Ей необходим ее сын, сильный и уверенный, способный заново построить ее мир, но сын запутался, потерялся в паутине бесконечных «если» и «кабы». Как нужен Драко твердый, строгий взгляд отца, всегда знающего как должно. И пусть Люциус ошибся, он был уверен, а это важно. Малфой хочет снова пойти в Хогсмид с большой компанией друзей Слизеринцев и Дафной Гринграсс. Им всегда было весело. Блейз шутил, не переставая, Милисента пересказывала Пэнси последние сплетни, Дафна в очередной раз строила бесконечные философские теории о смысле жизни, правде и долге. Тед приводил ей подтверждения ее выводов из книг, чем очень злил, Дафна везде хотела быть первой. Кребб и Гойл всем поддакивали, а Астория заглядывала в рот Малфою, чтобы тот ни говорил. Они были вместе, они были родными. Кто теперь где? Винсента вообще нет в живых. Их всех разбросала жизнь, и только ей известно, сведет ли снова. Драко нетвердой походкой подошел к окну, приманил лист пергамента, перо и свечу. Опираясь на подоконник, он написал: «Я скучаю по вам! Я очень скучаю! Ты был не прав, отец, без друзей мы никто». Перечитав строку Малфой сжег лист в пламени свечи. Может судьба его услышит? ‒ Я должен снова увидеть Гермиону, должен обратить заклинание, ‒ вслух произнес Драко самому себе. Он знает, что Гермиона не простит ему того «Обливиэйт», знает, что навсегда потеряет друга в лице Блейза Забини и приобретет врага. Но он так решил, а отец учил его не отступать от принятых решений. Может, хоть в этом ты оказался прав, а, Люциус?