Брат / Brother

Глава 53

Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего.

А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас,

Да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.

Евангелие от Матфея 5:43-45

«Сяо Чжэн».

Сюй Чжэн подскочил, проснувшись.

Он сел в кровати, обливаясь потом, сердце отстукивало мили в минуту, грозясь вырваться у него из груди.

Он долго пытался восстановить дыхание, прижав руку к левой стороне груди, а потом выкрикнул: «Гэгэ».

Никто не ответил.

Окно было приоткрыто, и утренний бриз громко хлестал по шторам, а солнце вовсю светило.

Сторона, где спал брат, была пуста, а все одеяла укрывали его одного. Вся одежда, небрежно разбросанная прошлой ночью, была подобрана и сложена в аккуратные стопки на кровати.

Увидев одежду, Сюй Чжэн успокоился.

Он снова лег, вдыхая носом запах брата, оставшийся на подушке.

Ему снился сон - у Сюй Чжэна почти никогда не было сновидений, обычно он спал мертвым сном - половина которого уже стерлась, так что он помнил лишь, как куда-то плыл на лодке вместе с братом. Погода была чудесная, и их окружали цветки лотоса. Его брат тихо говорил с ним, и, даже во сне, он ощущал счастье. Он нагнулся, чтобы помочь брату сорвать лотос, когда брат нежно позвал его: «Сяо-Чжэн». Он поднял глаза, брат поцеловал его, и он ощутил, как внутри него разливается что-то теплое, заполняя каждый сустав и косточку. Краснея и запинаясь, он позвал: «Гэгэ», и Сюй Пин улыбнулся ему. В следующую минуту его сон разлетелся на кусочки, словно разбитое зеркало.

Сюй Чжэн подскочил и проснулся.

Он не знал, почему ему приснился этот сон, отчего ему стало тревожно. Он ерзал на постели, зарываясь лицом в подушку Сюй Пина и глубоко вдыхая.

Брат всегда ругал его за это, потому что подушка была грязной, но Сюй Чжэн так и не исправился. Он жаждал запаха брата, как наркоман жаждет опиума, и не мог перестать лизать шею Сюй Пина, словно большой щенок, когда они были в постели.