Тринадцать этажей вниз к небу

13

— Хватит упрямиться, твою мать, — Юнги пихнул друга в сторону палаты, сам едва не расплескав минералку. Бутылку они наполовину вдвоём осушили по пути в больницу после школы, где Чимина уже навестила мама, но так как родительница долго оставаться со старшим сыном не могла из-за младшего, выписку доверили проследить Чонгуку, а Юнги об этом, естественно, прознал.

— Да я такой херни наговорил, он меня теперь видеть не захочет, — Намджун развернулся, но впечатался телом в Юнги, преградившего путь.

— Ты дебил? Он должен ходить в неведении и дальше тебя ненавидеть?

— Да пусть так, если я, тупорылый, не допёр сразу и издевался над ним.

— Почему мой лучший друг такой недалёкий? — вздохнул Юнги, достал телефон и прочитал от кого-то сообщение. — Гук написал, что они ушли оформлять справки и ещё на какие-то процедуры. Давай тут подождём.

— Давай лучше уйдём, — Намджуну хотелось сбежать. Не так он раньше поступал, не делал вид, что чего-то не говорил, отвечал за свои поступки и слова, но сейчас всё было иначе. Он почти не спал всю ночь, зачем-то рассказал Юнги (о чём сейчас сильно пожалел), напился, хоть и не чувствовал похмелья. Терзания не оставляли его ни на минуту. — Или ты оставайся тут, дожидаясь своего ненаглядного, а я пошёл.

— Стоять! — Юнги едва не швырнул его на скамейку рядом с палатой Чимина. — Во-первых, Чонгук не мой ненаглядный, а ты заткнись и не смей при нём меня палить, а во-вторых, я сказал, что мы ждём здесь, значит, мы ждём. Не веди себя как трус.

— А что я ему скажу, когда увижу? — Намджун сел и зарылся руками в волосы, пытаясь их хоть как-то пригладить. Получалось коряво. Ладно он хоть душ додумался принять дома перед тем, как Юнги пришёл и вытащил его на свет. Уроки Намджун сегодня, естественно, прогулял бы и без предложения навестить Чимина.

— Ну, а чё там обычно говорят, обретя внезапно любовь всей своей жизни?

Намджун очень надеялся, что Юнги почувствовал на себе его испепеляющий взгляд, но Юнги было по барабану. По Киму же было видно, что он ни хрена не на седьмом небе от счастья, что у него такая трясучка, какой никогда не было.

— Я его не достоин, — тихо пробормотал Намджун. Юнги перестал веселиться, допил минералку и сел рядом, хлопая по плечу.

— Поговорите нормально. Объясни ему всё.

— Я пытался, но всё равно по-идиотски как-то получается. А если он мне не верит? Уверяет, что всё нормально, но я бы на его месте послал меня куда подальше.

— И сделал бы огромную ошибку, — Юнги перекинул ногу на ногу, задумался о чём-то, улыбнулся проходящей мимо медсестре и вернулся мыслями к сокрушающемуся Намджуну. — Да я тоже ебланил, обзывал его, глумился, мне тоже как-то скверно.

— Скверно? Ты знаешь такое слово?

— Ой, блять, вы оба с Чонгуком идите в пень!

Намджун слегка поднял себе настроение, но это не помогло ему перестать думать о Чимине. Юнги был прав, но легче от его правоты не становилось. Вообще всё только усложнилось, надо было найти выход, но теперь боялся он сам. Наверное, он бы всё равно пришёл сюда, даже если бы Мин не затащил. Наблюдал бы издалека, как настоящий маньяк, но не в силах был бы показаться. И сейчас хотелось сбежать, сердце заходилось в груди каждый раз, когда он думал, что они с Чонгуком вот-вот пойдут сюда, и Намджун спрятаться попросту не успеет.

— Он должен знать. Подними свою задницу, пойди и признайся.

— «Привет, Чимин, я тебя унижал, но ты, оказывается, мой соулмейт и я в тебя влюблён без памяти»?! Так что ли?

В палате послышался грохот. Намджун вскочил. Юнги тихо согнулся пополам, чтобы не заржать. Ким, ничего не понимая, уставился на Юнги, и из палаты показался Чонгук, явно собой и Юнги довольный. Намджун сначала побледнел, увидев знакомый свитер и тёмную копну волос, мелькнувшую за дверью палаты, потом покраснел, развернулся к Юнги и взял его за грудки.

— Ты... вы, блять, что наделали? — он чуть не начал душить Мина, но на помощь пришёл Чонгук, который помог высвободиться из хватки.

— Ну, чем могли, тем помогли, — Чонгук подвёл Намджуна к двери и втолкнул его внутрь что есть мочи, молниеносно захлопывая за ним дверь. — Дальше сами разберутся. А я говорил, что он потом нас на костре поджарит? — Чон повернулся к довольному Юнги, расплывшемуся в пошловатой улыбке. — Ой, твою же девизию, я забыл, что с тобой наедине оставаться нельзя.

— Чё сказал?

— От твоего флирта хоть стой, хоть падай, говорю.

— Да можешь упасть уже к ногам, я сразу понял, что ты на меня запал.

Чонгук, как в медленной съёмке, закатил глаза и посмотрел на Юнги, который призывал его сесть рядышком на скамейку, правда, словно как собаку.

— Как ты такой ебанутый выжил вообще?