Тринадцать этажей вниз к небу

18

— Это похищение, — пробурчал Чимин, утыкаясь взглядом в окно. Взгляды Намджуна, севшего за руль, он напрочь игнорировал. Намджун на реплику только легонько рассмеялся.

— Брось, ты же сам сел в машину к большому дяде, — он крепко сжал руль, борясь с желанием снова обнять колкого парня. Чимин изменился, и очень сильно, и это было заметно невооружённым глазом, но Ким, надеясь, что снова его встретит, был к этому готов. Он изменился тоже, ему многое пришлось пересмотреть в своей жизни, быстро повзрослеть, взять на себя ответственность за многие дела, доверенные отцом. Хотя сам Намджун считал, что Чимин по уровню развития его опережал... ещё в школе, потому что будь Намджун внимательнее, он бы не допустил непростительных ошибок.

— Дядя? — усмехнулся Чимин. — Ты же сам угрожал меня связать.

— И я бы так сделал. Вот видишь, как всё полюбовно проще решать.

— Отвези меня домой, — попросил Чимин с меньшим гонором. Намджун предпочёл проигнорировать эту просьбу.

— Значит, ты там пил с друзьями?

— Я не обязан перед тобой отчитываться, что я там делал, — холодно отозвался Пак. — И вообще, что ТЫ там делал?

— Корпоратив был, — с лёгкостью ответил старший, не отрываясь от дороги. — Кто-то из подчинённых предложил это место. Наверное, теперь я должен поднять ему зарплату, — расплылся он.

— У тебя было столько времени, ты говоришь мне, что постоянно искал, всё это время я был у тебя под носом, а ты и не заметил? — Чимин покривил губы, на секунду задерживая взгляд карих глаз на вновь выбеленных волосах, и отворачиваясь, продолжая смотреть, как мелькают дома по пути. — Кому ты врёшь, Намджун? Я должен поверить в тот бред, что несли Чонгук и Юнги? Я молчал, потому что они верили, что, если меня не трогать и о тебе не упоминать, всё само собой уляжется. Но ты ведь знал, где я, правда? Я сказал Чону, он бы не скрыл это от Мина, а ты выпытал у него, я прав?

— Да, блять, — не выдержал Ким, — да, я пришёл туда специально. Хотя я не знал, что ты будешь именно там, — смутился он чуть позже. — Я... иногда брожу по переулкам, заглядываю на тот, где ты живёшь. Но не суюсь в твою жизнь. Не совался...

— Не выдержал, значит, — хмыкнул младший. — Так я и знал.

— Будь ты на моём месте, ты бы меня понял. Невыносимо видеть, как ты шкеришься, в каких условиях живёшь. Ты сбежал из семьи, но ко мне ты мог прийти?

— Ещё чего.

— Почему нет? Ты знаешь, что я могу тебя защитить, тем более теперь.

Чимин поджал губы, натягивая рукава кофты так, чтобы полностью скрыть под ними руки. К вечеру становилось прохладнее, иногда, особенно перед дождём, но это было к лучшему — жару Чимин не выносил. Машина остановилась недалеко от высокого жилого дома. Спрашивать не приходилось, Чимин и так понял, куда его Намджун привёз.

— Ты жил с родителями в загородном доме.

— Мы его продали, отец нынче часто в разъездах, купили квартиры неподалёку, мне и им отдельно. Я живу здесь.

— Я же сказал меня домой отвезти, — напомнил Пак.

— А я не слушаюсь твоих приказов. Вот попросил бы ты вежливо, другой был бы разговор.

— Ты издеваешься? — нахмурился Чимин, сложив руки на груди, позой показывая, что он никуда не пойдёт.

— Я нет, — Намджун только улыбнулся — противостояние Чимина ему казалось умилительным, слишком уж он пытался его задеть колкостями, но ничего не выходило, — ещё не начинал даже. А вот если ты не прекратишь вести себя как ребёнок, я и впрямь начну. Пойдём, или мне тебя на ручках понести?

— Да пошёл ты, — Чимин вылез сам, забрал рюкзак и громко показательно хлопнул дверью. Только увильнуть не получилось — Намджун крепко сцапал за плечо и повёл в сторону дома. — Я не пил, няньчиться со мной не надо, так что отпусти.

— Я, может, поужинать хотел предложить? — Намджун открыл перед ним домофонную дверь и пропустил вперёд.

— Предлагают не так! Не силком.

— Ну, я в романтике не силён. Просвятишь меня, — ухмыльнулся Намджун, сдерживаясь, чтобы пинком его в лифт не запихать. Упорный, Чимин продолжал спорить и действовать на нервы. Намджун старался напоминать себе, что ссоры всё равно не избежать, но минимизировать её можно, если не отвечать на выпады. Он нажал на шестой этаж, и прозрачный лифт взмыл вверх.

Они молча прошли к одной из дверей. Чимин смотрел на Намджуна воровато, то и дело будто собираясь дать дёру, но, когда чёрная металлическая дверь перед ним распахнулась, впуская внутрь богато обставленного лофта, а затем за его спиной закрылась, было уже поздно передумывать. Намджун снял обувь и прошёл внутрь, свет загорался по его щелчку.

— Можешь принять душ, если хочешь. У меня есть большая ванна. Не джакузи, конечно, зато вид из неё красивый, на город, там стёкла прозрачные.

— Ты извращенец, что ли? — Чимин сузил глаза, проходя за ним, с трудом скрывая своё восхищение апартаментами. Боже, даже его дом, в котором он жил до своего восемнадцатилетия, был меньше, кажется, по размерам. Хотя двухэтажный. — Нравится, когда на тебя голого смотрят?

— Оттуда ничего не видно, — расхохотался Намджун. — Я пойду поставлю разогреваться ужин, осматривайся.

— Твоя доброта опять выйдет мне боком? — хмыкнул ему в спину Чимин. Намджун остановился. — Хотя уже вышла — ты мне карту сломал. Из-за тебя у меня лишняя головная боль. Скажи честно, зачем ты меня сюда привёл? Только не говори, что о любви заливать. Я в это больше не верю.

— Врёшь, — подал голос Намджун, — но, если не хочешь, я не буду об этом говорить.

— А что тогда? Может трахнуть меня хочешь? — Намджун резко развернулся, и глаза его полыхнули недобрым светом. — Давай ты трахнешь, и мы разбежимся, потому что...

Договорить он не успел. Намджун моментально оказался рядом, толкая его в стену, лопатками больно вжимая в стекло рядом с тумбочкой, и языком врываясь в открытый рот, мажа губами по губам. Чимин опомниться не успел, задохнувшись от возмущения, упёршись руками в грудь старшего, но это не возымело никакого эффекта. Намджун целовал яростно, жадно, с упоением, оттягивая зубами припухлые губы брюнета, тут же посасывая губу. Одной рукой он вжал его в стенку, не давая вырваться, другой оттянул длинную тёмную чёлку, открывая лоб и заставляя приподнять подбородок, чтобы не мог отвернуться. Огонь внутри Кима полыхал, и он понятия не имел, как его остановить.

Намджун отстранился. Чимин закусил раскрасневшуюся нижнюю губу, облизнув, и теперь выглядел ещё более невинным, что шло вразрез с тем, что он только что говорил.

— Думай, что ты говоришь, — поуспокоившись, выговорил Ким. — Ты ведь не спал ни с кем? Ты просто меня провоцируешь.

— Не твоё дело.

— Моё, — жёстче притянул Намджун его за шею, заглянув в глаза. Чимин может и отлично научился врать, чесать языком, но глаза всё равно всегда выдавали его с потрохами. — Я в твою жизнь не вмешивался, как ты того и хотел, но ты переходишь все границы. У тебя нет оснований опять сбегать. Отец перестал тебя искать.

— Он, может, вовсе отказаться от меня хочет, — горько усмехнулся Чимин. — Ну и заебись. Надоело быть грушей для битья.

— Ты никогда таким не был, кого ты из себя строишь? — Намджун немного отступил, но продолжал за него держаться.

— Ты мне нотации читать будешь? Я теперь самостоятельный мальчик, живу один, шляюсь где хочу и с кем хочу.

— Я тебя отпускать не собираюсь, — Намджун не угрожал, констатировал как факт. — Но будешь блядствовать — буду принимать меры.

— Да кто ты такой? Ты всего на год меня старше, с чего ты вздумал, что воспитывать меня будешь?

— Кто сказал, что я воспитывать тебя собираюсь? — всё так же спокойно парировал Намджун. — Чим, я не изверг. Я каждый день корю себя за то, что ты из-за меня испытал. Да, я вспыльчивый. Я тебе про брата всю историю рассказывал? Держу пари, нет. Если хочешь, я расскажу. Я не буду ею оправдывать свои поступки, но ты поймёшь, если не всё, то многое. Хватит ото всех бегать, скрываться. Я с ума сходил, пока видел тебя домой одного возвращающегося. Я знаю, какие там условия. Можешь сказать «куча людей так живёт», и будешь прав, но мне нет дела до других. У меня здесь болит, — он прижал его ладошку к груди, и Чимин покраснел, чувствуя, как сильно бьётся сердце старшего, — только из-за тебя болит. Я хочу, чтобы ты не лапшой этой заварной питался, а нормальной едой, чтобы не учился, а потом работал и спал по три часа, а нормально, не перегружался.

— И желательно просыпался с тобой, да? — усмехнулся Чимин, хоть уже и не так злобно.

— Да, я бы так хотел. Я могу ещё подождать, я терпеливый. Я очень терпеливый, когда мне это надо. Если ты не заметил. Я все эти три года тебя не трогал. Но я скучаю. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Хочу попытаться сделать тебя счастливым, по крайней мере, я и так подпортил тебе жизнь. И ты ведь врёшь, что не ждал. Ты верил в родственные души, ты не перестал в них верить. Я знаю, иначе ты бы давно пошёл по другим. Но никого не было.

— Времени просто не было.

— Прекрати уже. Я дал тебе уйти тогда, я не дам снова.

— Где душ? — пробурчал младший. Намджун сглотнул и несмело улыбнулся.

— Прямо по коридору. Там несколько новых полотенец, я никаким не пользовался, выбирай любое.

— Даже если бы пользовался, после жизни с братом я перестал брезговать, — тихо поделился Чимин, разворачиваясь, чтобы пойти в ванную.

— Ты соскучился по нему?

— Безумно, — выдохнул Пак. — Но пока я не могу туда вернуться. И вообще не знаю, смогу ли. Но тебе ли не знать о тоске по брату?

— Верно, — заглушенно ответил Намджун, не желая продолжать этот разговор, и сам пошёл на кухню. Как там римляне говорили? Через тернии к звёздам?