Тринадцать этажей вниз к небу

8

Множество мыслей хаотичным роем пронеслись в голове блондина. Когда он встретился глазами с Чимином, душа словно после долгого сна взвыла, вырвавшись из плена. На Кима смотрели опустошённо, словно бы человека за оболочкой изувеченного тела уже не было. Это не могло быть правдой, Намджун убеждал себя в этом, чтобы хоть ненадолго заглушить совесть, которой внезапно стало не всё равно.

— Кто это сделал? — голос подвёл Намджуна и слегка надломился. Он не верил собственным глазам. Как маленькая издёвка с экзаменом, о котором так сильно пёкся младший, могла привести к таким последствиям? — Это твой отец?

Чимин молча опустил глаза, возвращаясь к созерцанию весёлой тренировки своего класса. Те резвились, гоняя мяч по полю, кто-то, уставший, упал на траву, кто-то превратил бег в соревнования с препятствиями. Намджун проследил траекторию взгляда парня и понял, как сильно тот хотел бы быть частью этого веселья. Но он вынужден был прятать побои, отсиживаться и смотреть, как веселятся без него.

— Ты скажешь мне или нет? — настойчивее спросил Намджун. Чимин натянул обратно олимпийку и капюшон на голову, поднялся с трудом, что не скрылось от Намджуна, и двинулся в сторону школу. Когда он проходил мимо Намджуна, тот взял его за руку, остановив. — Как ты мог позволить ему избить тебя?

Чимин посмотрел на него, но так спокойно, что Намджуну провалиться захотелось сквозь землю.

— Твоими стараниями, — прошептал Чимин, вырвал руку из хватки и пошёл дальше.

Намджун нагнал его перед раздевалкой на первом этаже, крепко взял ладонь в свою и потащил в медпункт на втором этаже.

— Куда ты меня ведёшь?

— Насиловать в кладовку, — ответил Намджун, и Чимин попытался затормозить, и вправду испугавшись, но у него ничего не вышло. — Не рыпайся, или я тебя на руки возьму и всё равно дотащу, — пообещал Ким, однако в душе едва ли не обрадовался тому, что Пак ещё сопротивляется, а значит, ещё не сдался.

Они остановились напротив медицинского кабинета, и Чимин поуспокоился, хотя по-прежнему не хотел туда заходить.

— Всё нормально, просто оставь меня в покое.

— Ничего не нормально, вообще ничего, — Намджун хотел злиться, но сейчас вся ярость на этого упёртого парня, неизвестно что защищающего (или кого), испарилась. Ему достаточно было понимания, что всё произошедшее с Чимином по его вине, и хоть именно этого он добивался, это возымело обратный эффект. Он наказал не того, кого должен был. И манипулировал не тем, кем, по его мнению, он мог бы, чтобы добиться своей цели.

Ким Тэхён сидел за столом, читая какую-то книгу. Медпункт был пуст. Чимина удалось затолкнуть внутрь с неимоверным усилием, он отказывался и отнекивался и почти что проклинал Намджуна, но тот и слышать ничего не хотел.

— Что произошло?

— Нам нужны бинты, заживляющие мази и пластыри. И немного ваты. И обрабатывающий раствор лишним не будет, — протараторил Намджун. Тэхён, заметивший пластыри на лице Пака, задумчиво нахмурил брови.

— Что с тобой, Чимин?

— Ничего такого, — тихо ответил Чимин. Намджун с усилием воли не закатил глаза, пытаясь не вмешиваться в разговор. — Я просто упал.

— Лицом вниз? — уточнил Тэхён, а потом заметил и руки.

— Несколько раз приложился, — съязвил Намджун. Тэхён, не слушая нетерпеливого Намджуна, пошёл за аптечкой, заводя Чимина за ширму. — Эй, давай я помогу всё обработать.

— Не трогай меня, — тут же отрезал Чимин. Намджун застыл в нескольких шагах. Вернувшийся Тэхён, сбитый с толку, отодвинул Намджуна подальше от пострадавшего Пака.

— Точно ли упал? — косясь на блондина, спросил медбрат.

— Да не я его бил, — оправдался Намджун и переглянулся с Чимином. Его красноречивый взгляд выражал крайнюю степерь растерянности. Намджун понял, что об отце, имя которого у всех на слуху, говорить нельзя. Вот чего Чимин боялся. Если он всем расскажет, это повторится.

Тэхён вопросительно уставился на Чимина, пока доставал из коробки антисептик и ватки.

— Это был не он, — ещё тише подтвердил Чимин. — Но пожалуйста, не спрашивайте меня ни о чём.

На столе Тэхёна зазвонил телефон. Виновато улыбнувшись, Тэхён сказал, что отлучится на минутку, и вышел. Намджун в ожидании не мог спокойно стоять и смотреть.

— Теперь я могу тебе помочь? — не обращая внимания на то, что Чимин всё ещё был против, Намджун взял ватку, окунул в баночку с антисептиком и взял одну руку Чимина в свою. Когда Чимин снял и олимпийку, и кофту с короткими рукавами, стесняясь своей наготы, хоть и остался в майке, стал виден масштаб бедствия. Намджун стиснул зубы и начал обрабатывать, не получив в ответ отрицательной реакции. Холодная консистенция антисептика охлаждала и вместе с тем жгла порезы на коже, Чимин морщился, но молчал. Все эти ссадины были так похожи на самоповреждение, но почему-то Намджун был уверен, что он это не сам.

Он взял вторую руку. Какие наказания были придуманы и за что? За то, что Чимин старался, но для его отца этого было недостаточно? Этого тирана хотелось придушить с каждой секундой всё больше. Намджун не без удивления отмечал, что, перенаправив гнев, он больше не думал о Чимине как об объекте своей мести. Он бил не по той мишени, это осознание усиливалось с нарастающей виной.

Он измывался над ребёнком. Ведь Чимин был натурально ребёнок. Не по возрасту, конечно, но психологически он не мог выдержать столько, сколько на него свалилось. А если бы Намджун не понял этого? Что случилось бы потом? Он бы сломал его окончательно?

— Твой отец — чудовище, — произнёс Намджун, закончив с обрабатыванием. Он замер с занесённой рукой у щеки Чимина, на которой синяк уже немного тускнел. — Я так сильно ненавижу его. Я думал, что ты такой же, как он.

Он взял мазь, отчерпнул немного и стал наносить на порезы, мягко втирая. Чимин отвернулся к окну, ничего Намджуну не отвечая. Эта близость и так была для него сверх того, что он мог позволить.

— Я знаю, что мои извинения ничего не исправят. Честно говоря, и я и не умею просить прощения.

— Знаешь, почему я не сопротивлялся, когда ты издевался надо мной? — подал голос Чимин. — Я говорил, что я не родился в этом мире. В мире чеболей, где творится бездуховность, где все пытаются друг другу глотку перегрызть, лишь бы взобраться повыше. Все знают, как больно падать, но никто не говорит о цене, которую приходится платить за лучшую жизнь. В том мире, в другом, в котором родился я, такого не было. Конечно, конкуренция есть везде, но не все забывают о своей человечности. Если бы я стал отвечать на твою агрессию, я сам стал бы агрессором. Отец, как бы сильно я его не ненавидел, учил меня сопротивляться, рвать зубами, хвататься за любую возможность, а на насилие отвечать насилием. Так я бы только подтвердил твою мысль о том, что я — копия своего жестокого отца.

Намджун ничего не ответил, да и Тэхён уже пришёл обратно.

— Вы уже закончили?

Чимин покивал. Взгляд Намджуна скользнул вниз по фигуре парня — он явно не поверил, что это всё и он больше нигде не пострадал, но Чимину было физически некомфортно открываться другим, он бы не признался, что ещё у него болит. Когда они шли к медпункту, Чимин изо всех сил старался скрыть боль в ногах, вероятно, всё его тело было покрыто мелкими шрамами от ударов чем-то. Куда смотрела его мать? Знала ли она о подобных наказаниях? Защищала ли она его?

Намджун пришёл к выводу, что этого мальчика дома никто не защищает. У Намджуна был старший брат на случай, если сам Джун накосячит и его придётся прикрывать, но Чимин сам был старшим братом. Кроме того, Намджуну уже было известно, что младший братишка Чимина немного отстаёт в развитии от других детей и сидит на домашнем обучении.

Было совсем необычно признавать, что Чимин оказывался прав если не во всём, то во многом. И его речь производила впечатление на Намджуна, который не хотел до этого верить Паку. Что изменилось? Он больше не признавал Чимина слабаком, нет. Намджун был им сам — отрываясь на более слабом. Это была злость на самого себя.

Намджун думал, что месть — это красиво, а Чимин не понаслышке знал, что подростки бывают крайне жестокими. И вот Намджун разочаровался в своей изначальной цели буквально за несколько минут, увидев, к чему это привело, а Чимин в который раз убедился, что был прав.

И, наверное, у Намджуна теперь не было никаких прав просить Чимина простить его или понять. Иногда Намджун и сам себя не понимал. Гнев творил с людьми странные вещи.