Пепел Наших Грёз

Глава двадцать вторая. Ключ от темницы

"... Я ослепла, Серджо! Я более не увижу родных земель с их божественными красотами, не увижу милых разуму, но вечно ненавистных сердцу сестёр, что с ранних лет моих губили юную и девственно чистую душу мою. Не увидеть мне матушкиных глаз. Но то к лучшему, ведь не узреть мне более её слёз! Пустых и горьких слёз, пролитых зря. Но ты, мой милый Серджо! С чем я никогда не смогла бы примериться, так если бы не видела твоего лица! Милый Серджо! Пускай сжалится надо мной Всевышний! Пускай помилует грешную душу!... "

" Амелия" Карлос де Ферджо

_____________

Помнится, кто-то из старожил Элайна обмолвился, что магия питается не только энергией, но и душевной молодостью. И первым признаком того, является полное исчезновение снов. Витней тогда внимал с глубокой тревогой и, возвратясь домой, впервые почувствовал пустоту своих сновидений. То была одна большая нескончаемая дыра и не более того. Ни картин, ни движения, ни чувств, ни запахов. Абсолютное ничего на фоне полной ясности и осознанности времени. Каждая минута ощущалась чётко и цельно, долго тянулась в абсолютной темноте и слепоте.

Витнею всё казалось, что проживи он ещё пару десятков лет, и его душа, состарившись и истлев, исчезнет, бросив на попечение судьбы оболочку-тело. И мысль эта страшила, но лишь до первых паводков, когда вся деревня ушла под воду, захлебнулась от голода. Жизнь перестала иметь ценность вместе с утопленным имуществом, а холодное безразличие ко всему затмило всяческие прихоти и глупые опасения. Терять было нечего. Да и душа сама собой рвалась из тех мест. И Витней тянулся за ней.

Гимназия ледяной водой обрушилась на голову. Цельно и ярко. Правда, и там нашлись те, кто вопреки бурному течению продолжал прозябать лучшие годы своей жизни во снах. Юноша как сейчас помнил столпотворения у входа в классную комнату; в их центре всегда был белобрысый Альберт - умелый выдумщик, любивший преврать и приукрасить всё то, что когда-либо ему приходилось делать и видеть.

- Мне снилось, что мы с матерью поднялись в горы, на самый пик. Облака касались наших рук, и мы могли, оседлав их, улететь в бескрайние дали. И я видел Всевышнего. - Последнее он произносил с особой гордостью, вздернув кончик и без того изогнутого носа. - Он склонился с небес и протянул мне свою могучую руку...

Витней тогда стоял поодаль, и услышав это, дико расхохотался. Все тотчас покосились на него с испугом и недоумением, на что он ядовито процедил: