Пепел Наших Грёз

Глава восьмая. Револьвер и маски

...
Долина пала острым клином,
В её тиши, здесь - среди лесов,
Я алой гладью упаду и сгину.
Вам не ведать моих оков.
Ванесса
...

Под жгучим весенним солнцем улицы просохли так быстро, как под языками синего пламени. Адского пламени, которое не единожды упоминалось на страницах богослужебных книг, что в скором от приезда времени, стали трещать от многочисленных закладок. Эстер заучивала наизусть строчку за строчкой, главу за главой, до мозолей на языке и слипающихся глаз. Жаль, все усилия канули в небытие.

Жаль, пламя не могло осушить вымокшее платье, так и не просохшее за ночь. Липкие рукава, словно вторая кожа, обволакивали предплечья и кисти; натирал корсет, полный влаги, с проступающими водяными разводами; как назло треснуло кольцо, и платье приобрело на редкость печальный опавший вид.

Тётушка нещадно жгла волосы. Кудри выходили неравномерные, пушились и распадались, скребли кожу лица. Шпильки с трудом сдерживали причёску, впивались в макушку острыми декорированными наконечниками. И взглянув в зеркало, Эстер, к несчастью, обнаружила невероятное сходство самой себя с игрушками из магазина фарфоровых кукол. Бледная, с потухшими от усталости глазами, праздной причёской и... нескладная.

Когда Агата достала коробочку с насыщенными пурпурными румянами, с губ сорвался вопрос:

- К чему всё это?! Сегодня какой-то праздник?

- Нет, - проговорила тётушка, склоняясь над ней.

Пальцы легко скользнули по щекам, очерчивая виски и яблоковидные выступы.

- Тогда, - протянула девушка, наблюдая, как расцвело отражение в зеркале расписного трюмо. - Я тебе чем-то обязана?

В руках блеснула склянка с дорогими, привезенными из Лазумии духами. Агата нанесла их по капле на шею и ключицу, за уши и вдоль лифа. Поначалу стойкий запах спирта никак не хотел спадать, и Эстер морщилась, ощущая его на коже. Уже позже, стоило ветру ворваться сквозь распахнутые створки окон, резкость сменилась мягким цветочным ароматом.

- Пожалуй, - Агата с нервозностью отряхнула руки, переминала пальцы. - Я погорячилась вчера.

Согласие обернулось бы грубостью, именно поэтому племянница стыдливо потупилась, промолчала.