Пепел Наших Грёз

Глава четвертая. Ворон и падаль

...

Всякая магия - есть дар Всевышнего.

Всякий дар сопровождается смертью.

На падаль тут же слетаются вороны.

...

Немногим позже Равен вновь попался на глаза.

То был вечер следующего дня. Закатное солнце купалось в пурпурных волнах, тонуло в редкой пене алеющих облаков, жёлтой таблеткой стремительно падало к водам Медаллы.

Холодный воздух, наполненный ароматом цветущей вишни, жег открытые участки кожи, с мурашками проникал под одежду. Бледными красками исказил ссохшиеся губы, блёклым розовым цветом застыл на щеках и висках. Бодрил.

Под конец дня силы совсем иссякли. В полусне Витней расположился на скамье у порога городской администрации (меж библиотекой и Тэлумом), в задумчивости перебирал пальцы рук, искоса наблюдая за мимо проплывающими силуэтами.

Ландо внеслось на площадь, сопровождаемое скрежетом старых колёс и гулкого их стука о каменные плиты. Облезлое дерево и запыленные складки ткани; измученные лошади с озверевшими мордами, пускающие пену из зловонных пастей; старик-ямщик в выжженной солнцем шляпе и покоцанных портах с заплатками на коленях. Картину завершал силуэт Равена, вскочившего на ноги ещё до того, как лошади резко оборвали свой бег. На этот раз вид его во многом куда более презентабельный. Белоснежная ткань шитой рубашки светилась утонченностью нити, пышное жабо плавными завитками струилось по груди, прямые брюки облегали ноги вплоть до голеней, где скрывались в кожаном выступе сапог.

Опираясь о потрепанную сидушку, Равен передал деньги ямщику, на ходу спрыгнул со ступени ландо, поправляя съехавших набок ремешок. Лёгкой походкой взошёл по пологим ступеням храма, ловя на себе негодующие взгляды охраны.

Витней с интересом наблюдал за каждым его шагом, с необъяснимым чувством тревоги ловил себя на тяжёлых мыслях, сыплющихся на голову, словно крупа.

... Мелкая, забивающаяся за воротник, путающаяся в тине волос и складках одежды...

Равен уселся на верхней из ступеней, поставил у ног плотно набитый рюкзак из серой мешковины.

Вечерний ветер вил и без того взъерошенные волосы, вздувал белые рукава, трепеща у манжет. Во взгляде читалась сосредоточенность, в движениях кистей рук - нервозность. Равен явно к чему-то готовился, выжидал.