Пепел Наших Грёз

Глава одиннадцатая. Черта Ариэйтеса

Вернуться на обратный берег было вынужденным решением.

Равен добровольно нёс Эстер на собственном хребте. К приятному удивлению, не изъявлял ни малейшего недовольства или возмущения. Тяжело передвигал ноги, разгребая вязкую воду, с каждым шагом ослабевал, подкреплял уверенность, что суша, издевательски маячившая перед глазами, так и не примет его.

Кромешный мрак сковывал по рукам и ногам, урезал движения, сгущал ясность мыслей, оплетал и без того ослабевающее упорство. Грозное небо с осуждением взирало из-под кромки облаков, подернутое блёклыми звездами, освещало водную гладь косыми, струящимися лучами. Верещали кроны гладкоствольных сосен, трепещущие под напором вечернего ветра; чернела береговая линия, вот-вот норовившая раствориться. Последние шаги ознаменовались сбившимся дыханием и дрожащими от усталости и холода конечностями.

- Сил больше... нет... - Равен медленно опустился на колени; влажная земля с хлюпаньем просела под тяжестью. - Ног не чувствую...

Эстер, слабо держащаяся за его плечи, тотчас пришла в себя, встрепенулась, поспешно поднялась на ноги. Обнаружив себя в одной лишь рубахе, она стыдливо прикрылась руками, с надеждой оглядела стоящих подле неё.

- Не найдётся ли у вас... - замялась. - Одежды?

Вещи вымокли насквозь.

- Чего и следовало ожидать, - удрученно произнёс Равен, вынимая из рюкзака бережно свернутую одежду, с максимальной аккуратностью выжал рубашку, параллельно выдернув из её складок запрятанную пачку сигарет.

Обмякшая упаковка, вода и каша из содержимого. Юноша чертыхнулся, поднеся руку ко лбу, словно в порыве резкой головной боли. Следующая находка, запрятанная в штанине брюк, заставила глаза Витнея пролезть на лоб. Револьвер, который был также стремительно снова спрятан, мелькнул в руках Равена блёклым своим очертанием.

- Откуда он у тебя? - говорил в полтона, косо поглядывая на Эстер.

- Не твоё дело, - процедил сквозь зубы.

С огнестрельным оружием всё и всегда было более чем строго. Получить его разрешалось только после совершеннолетия, которое наступало в двадцать лет, входя в число военнослужащих или государственных управленцев высших должностей. Хранить надлежало в недоступном для посторонних лиц месте, использовать исключительно по долгу профессии и мере необходимости.