У него плавные движения, и речь такая, будто вышивает золотом на тонком батисте. Мягкие паучьи руки-лапки, которыми он постоянно держит то карандаш, то ручку. Вертит в пальцах, закладывает за ухо. И весь он сделан как будто из очень свежего и мягкого зефира.
Но при всей мягкости, при всей кажущейся доброте на Чонгука он производит одно неизменное впечатление. Клещ. Человекообразный клещ, как у Генри Миллера. Он где-то на твоем теле. Где-то в твоей голове, а ты и не заметишь его до тех пор, пока не почешешься вдруг случайно или пока он не принесет с собой каких-нибудь гадских осложнений, вроде энцефалита.
— Так ты говоришь, что Вивальди сводит тебя с ума?
— Я не говорил, что Вивальди сводит меня с ума, Док. Почему вы постоянно пытаетесь приписать мне больше безумия, чем во мне есть на самом деле?
— Я записывал наш разговор, — он вертит в руках диктофон. — Ты можешь послушать, если не веришь, — его пальцы бегают по диктофону, как толстые белые личинки, и когда он давит на кнопку, один ноготь розовеет.
«Этот Вивальди! Он, знаете! Для тех! Кто вообще не смыслит в музыке! Понимаете?»
«Что ты имеешь в виду, Чонгук?»
«Я? Вы, черт побери, действительно не понимаете? Вы действительно такой глупый! Черт! Я, пожалуй, пойду! Ха! Он не понимает! Действительно не понимает!»
«Возможно, тебе лучше остаться и объяснить мне. Я хочу услышать твою точку зрения».
«Ладно. Хм. Типа, вы не прикалываетесь? Точно не понимаете? Вы любите Вивальди?»
«Люблю. Его все любят».
«Чушь. Я ненавижу его. Ненавижу этого сукина сына. Спросите любого, что ему нравится в классике. Знаете, что вам ответят? Знаете! Я ненавижу его! Он сводит меня с ума! Ум! С ума! Это так банально. Банально, понимаете? Как Шекспир! Шекспир банален и правилен до тошноты!»
«Чонгук, сядь, пожалуйста. Вот так. Ты ненавидишь его только из-за того, что его все любят?»
«Он сводит меня с ума, Док!»
— Я и вправду безумный сукин сын, — говорит Чонгук. Это отрезвляющий опыт, послушать себя вот так, со стороны, когда он во власти мании. — Вообще-то мне нравится «Лето», часть Presto. Она в какой-то мере даже напоминает меня. Такая, знаете, вроде нормальная, но безумие вечно высовывается из-за угла. А в Летнюю грозу мне хочется разбить свою голову об асфальт. Биться до тех пор, пока она не превратится в месиво и все это время быть в сознании. Она как-то странно на меня действует, Док, эта банальщина.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Strange birds
أدب الهواةЧонгук в новой школе после неведомых событий в старой, все еще разбитый. И то, как Чимин, сам того не зная, помогает ему выбраться из депрессии.
