Strange birds

23

— Ты сказал мне однажды, что все, что любишь,  рано или поздно заставляет тебя желать смерти. Почему так?

— Правда? — Чонгук раскачивается на стуле, сначала слева направо, потом вперед назад. Стул скрипит. Чонгук смотрит на свою обувь. Тут все ходят в белых больничных тапочках, а у Чонгука привилегия. Он ходит в кроссовках и кедах.
Ставит ногу на пол и давит, потому что ему нравится это пружинящее чувство. Как будто стоит сделать один прыжок, чтобы оказаться в чертогах самого Бога.

— Я не знаю, док. Как такое объяснить. Ненавижу объяснять чувства. Они просто есть и все. Это как рассказывать о книге или фильме. Знаете, как бывает. Подходит к тебе умник и просит «братан, посоветуй фильм», и ты советуешь. А он просит рассказать, о чем там. Ненавижу это. Еще не люблю, когда рассказывают сны. Знаете золотое правило в этом случае?

Доктор Янссон отрицательно качает головой.

— Если я рассказываю тебе про свой сон, то абсолютно точно не желаю слушать твой в ответ.

— Тебя снятся сны, Чонгук?

— Вы хотите, чтобы я рассказал вам? — спрашивает он, переставая качаться и смотря доктору в глаза. — Сны — это бессмыслица. Мистификация. Хотите, чтобы я рассказал вам какую-нибудь психоделичную фантасмагорию, а вы потом приплюсуете это к моим бзикам в своей папке? — он кивает на папку в руках доктора.

— Ты сам сказал, что сны — это бессмыслица. Но давай вернемся к моему первому вопросу. Попробуй объяснить мне это.

— Ладно. Это как...знаете, как будто Тихий океан нужно влить в какое-нибудь крошечное озерцо. Как пытаться разместить Юпитер на Плутоне. Моя любовь всегда вырабатывает слишком много энергии, становится гигантской и непосильной тяжестью.

Ему кажется в этот момент, что он сболтнул лишнего. Но сейчас, глядя на доктора, Чонгук думает еще и о том, что он все же внушает доверие, и что для того чтобы уйти из этого места,  нужно быть предельно честным. Возможно, только кажется и, возможно, он пожалеет об этом.

— Звучит очень поэтично, — улыбается доктор.

— Спасибо.

— Ты видишь из этого какой-нибудь выход?

— Да. Вообще-то да, док. Теперь вижу.

— Прежде чем ты расскажешь мне, я хочу сказать, что ты очень разумно поступил, не убежав с тем мальчиком.