Strange birds

9

— Любовь моя, кто этот мальчик?

Чонгук не сразу отвлекается от своего занятия. Ему надо закончить. Пусть не мешает.

Она включает свет. Зачем? Стоит на пороге, зайти не решается.

— Ты рисуешь тут в темноте уже три часа.

Все-таки подходит, садится рядом на корточки. Берет один из множества рисунков, что валяются вокруг. Со смятого тетрадного листа на нее смотрит ребенок лет десяти с расширившимися от страха зрачками и губами, раскрытыми в крике. Берет другой рисунок, но там лица уже не видно, вместо него — размытое пятно, и кудрявые волосы, упавшие на «размытый» лоб. Потом следующий — там только полусогнутая и протянутая куда-то кисть со вздувшимися венами и торчащими сухожилиями, кисть явно не детская. На другом — только губы, изогнутые в улыбке. Когда она тянется за следующим, Чон, наконец, перестает рисовать. Смотрит на нее, как на призрака, кажется, безмерно удивленный тем, что она тут вообще есть.

Джису повторяет свой вопрос.

— Кто это?

И он, не задумываясь, отвечает:

— Сон.

Она целует его в щеку.

— Я очень рада, что ты снова рисуешь. И...эй, у тебя проблемы со сном? — неловко улыбается. — Прозвучало, как каламбур, да?

— У меня все отлично, — говорит он, и хочет добавить, глядя на все, что творится вокруг, «разве не видно».

— Нарисуй и меня тоже, — смеется Джису и манерно выгибается в пояснице, надувая губы.

На ней одна только коротенькая майка и такие же неприлично короткие шорты. Золотистая кожа цвета оливкового масла, такая идеальная, ни единого изъяна. На ее теле нет даже одной крошечной родинки, он знает. Тело, будто вылитое по какой-то особенной форме совершенства.

— Ты вот, прям, в такой позе и хочешь, чтобы я тебя рисовал? — Притягивает к себе на колени, и целует.

Она обнимает его за шею, гладит по волосам и смотрит как-то виновато.

— Слушай, мне не хочется этого говорить, но...

— Что?

— Я делала порядок в твоем шкафчике и несколько таблеток в блистере не хватало.

— И что?

— И что?! — всякая вина слетает с ее лица. Теперь только какая-то отчаянная злость. — Ты уверяешь меня, что все в порядке, что все отлично со сном, но сам втихаря закидываешься снотворными. А это никакой не порядок!