Thirty-one before sunset

1: teeth (укусы)

Зубы Тони совсем не такие, как у Питера. Как будто совершенно другая часть тела.

Паркер знает точно - он помнит каждый раз, когда его челюсти отчаянно-бессильно сжимались у старшего на кисти, запястье, шее - они оба обожают укусы.

Так легче решить. Легче переждать. Легче выпустить эмоции. Так легче. А потом язык на автомате проходится по впалым белеющим следам, и фантазийно-созависимо это уже язык Старка.

Вылизывает рот, цепляется острым кончиком за нёбо, кружит по шее.

Пальцы мужчины в волосах.
Наматывают, тянут, дразнят.

Обыкновенно-гладкие короткие волосы Тони.

Щекочут бедра, вплетаются меж пальцев. До боли знакомое прикосновение.

Зубы Старка округлее, но острее. Впиваются куда сильнее, метят полукруглым пунктиром ключицы и где-то под рёбрами. Выше? Ниже? Непроходящая боль сливается в невообразимую длинную полосу, что не имеет конца, и Питеру кажется, что все ощущения теперь - лишь монотонное вспышечное покалывание на переферии.

- Хочу, - Питер волнами вскидывает бедра, и готов себя проклясть за это. - сейчас.

-Знаю, - Тони прижимается виском к бедру и скользит подушечкой большого пальца по головке. - знаю, малыш.

-Хочу, - вторит Паркер, даже едва закатывая глаза. Блядский взгляд сумасшедшего гаснет в шумном выдохе. - хочу кончить.

-У тебя будет минута, - мужчина царапает внутреннюю сторону и обжигает магмой дыхания. - иначе, я прокушу тебя насквозь.

Он кусает совсем легонько и проводит по члену вверх-вниз. Кончить хочется прямо сейчас, залить его чёртово соблазнительное лицо и вылизать каждую каплю, лишь бы снова держать в горле садняще запах его губ.

Питер набирает телом темп, и все бедро почти полыхает. Он толкается в ласкающую широкую руку, хнычет в пелене боли, и сгиб одеяла становится пристанищем для его долгого сорванного стона.

Оргазм срывается у самого края. А потом ещё раз, и снова, и снова.

-Пожалуйста, - слюна Паркера стекает гуще, - сильнее, Тони.

Старк стонет и ерзает, захлебывается и рычит, но не отпускает из мёртвой петли.

Скорее всего, он уже прокусил до крови. Скорее всего, слижет его с губ вместе со спермой, - весь в серебристо-жемчужных подтеках, готовый сложить оружие, но все тот же упрямый Паркер, - когда наконец он кончит.

Ещё немного. Блять, почти.

Он выплёскивается в старательную руку тогда, когда боль смазывается во всё и в ничто настолько, что полностью обрывается белым шумом.

Это не похоже на звон в ушах.

-Поцелуй меня, малыш, - Тони липко и мокро шлёпает его по лицу, - ты такой умница.

Питер на несколько секунд теряет сознание, а когда открывает глаза, то мужчина сам ласкает себя над тонким - по сравнению со Старковским - телом.

-Я сейчас кончу, детка, - затихает на мгновение и почти воет на ухо, облизывая мочку.

Он ложится рядом с ним, и резкое непредвиденное желание закурить обрушивается на его сознание. Так происходит всегда. И, хрипло постанывая в неге, по всей видимости, Тони однажды обнаружит сигарету меж собственных губ.