Питер сам это предложил.
Сам предложил, вне вербальности — несмотря на это, был прекрасно понят. Принёс откуда-то черную атласную ленту перед тем, как неизвестно сколько мученически терся о собственную руку.
Он. Сам.
—Дай мне руку, — Старк просит, потому что тот дышит то слишком часто, то, кажется, прекращает вдыхать вообще, — обе руки. Положи мне на грудь, — он слышит запах парня, но абсолютно не уверен, есть ли он здесь, сейчас, на самом деле. Уверен в своём сомнении, что его может не существовать вообще, — и не двигайся.
Паркер слушается: ладони тёплые, согреты жаром Тони или, по крайней мере, могли бы быть, если бы их не бил холодный сухой тремор.
—Развязать? — спрашивает на грани издёвки, хихикает по-детски два раза подряд, словно это для него не больше, чем баловство.
—Поцелуй меня, — Питер слепо тыкается вперёд в попытке найти желаемое, слышит, чувствует Старка, о-щ-у-щ-а-е-т.
Тони целует так, будто хочет этим убить, растерзать, довести до самоуничтожения и себя. Он трогает парня, совсем голого, как и миллион раз до этого, но сейчас тот словно сочится сквозь пальцы.
А когда отрывается от губ, то поглаживает тело и с истинным вожделеникм разглядывает его, будто способен разглядеть каждую клетку.
—Ты меня отравляешь своим великолепием, — сообщает он Паркеру.
Становится странно приятно: от слов по телу расползается нега, заливая собой органы, булькает сладостью по рёбрам.
Когда тот аккуратно снимает повязку, она падает меж их тел подобно змее, сплетающей жизни и судьбы.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Thirty-one before sunset
RomanceТридцать один день их пылающих, как закат, чувств. Они не знают, к чему это приведёт, но с каждым днем это становится все более прекрасно и более осязаемо. Это - их тридцать один день любви, или будет ещё сотня? Пейринг: Тони Старк/Питер Паркер Рей...
