I'm obsessed with his smell (Summer Love)

Он взрослеет.

Пока я усердно "доказываю" свои чувства к Хаззе, целуя его в разы нежнее, я слышу как Энн тяжело дышит, даже злобно. Затем я слышу грубый театральный кашель. Фак, это не Энн. Гарри отстраняется первым, после чего краснеет и опускает виноватый взгляд. Я испуганно смотрю на своего "друга", пытаюсь понять: стоит ли мне паниковать или нет? Но он спокоен, снова, как тогда с Энн. 

— И что это сейчас было? — Джон, наконец, обрывает это неловкое молчание. 

— Поцелуй, — спустя несколько секунд выпаливает Гарри. 

Я нервно кусаю свои губы, я вообще не знаю что говорить, а Гарри и Джон молчат. Мне кажется, что эта тишина убивает меня, пусть Стайлс старший скажет хоть слово. Но он молчит. Лишь бегает своим суровым родительским взглядам по нашим с Хаззой красным лицам. 

— Спускайтесь обедать, — кротко произносит он и уходит из комнаты. И я понимаю, что это куда хуже, чем крик. Джон ненавидит меня. Мой отец ненавидит меня, отец Гарри ненавидит меня, Энн, скорее всего, тоже. Это сложно. Очень сложно и неприятно. 

— Он ненавидит меня? — Тихо спрашиваю я Хаззу. 

Он надевает свою футболку обратно:

— Не знаю. Не думаю, что ненавидит, но за обедом он это точно обсудит. 

— Может я не пойду?

— Пошли, Лу. Я сам все объясню. Только вот будет еще Джемма, я не знаю...

— Джемма знает о нас с тобой. 

— Вот как?

— Да. Я рассказал ей. 

— Наверное, вы с ней действительно хорошие друзья, раз ты рассказал ей.

Я пару раз утвердительно и быстро киваю. 

Гарри молча выходит из комнаты, я иду следом за ним. Мне страшно, потому что все пошло не так, как я этого хотел, и я боюсь, как бы нам не запретили общаться, потому что я не готов на 49 дней раньше лишиться смысла своей жизни. 

Мы заходим в столовую. Джемма, Энн и Джон уже сидят за столом. Я пытаюсь улыбнуться, но получается какой-то кривой оскал. Мы садимся с Гарри рядом. Я смотрю в свою тарелку, и не могу скрыть удивления, потому что они еще меня и кормят, не смотря на то, что ненавидят. 

— Спасибо, — вырывается из моих губ. 

— За что, милый? — С улыбкой спрашивает меня Энн.